Улыбнулся

Фандом: Shingeki no Kyojin
Персонажи: Райвель/ Эрен
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, POV
Предупреждения: OOC

Несмотря на то, что вокруг ни пылинки, машу самодельным веником из веток неизвестного мне кустарника, отдающего затхло-сладким запахом. Именно такой мне вручил капрал. Потрёпанные продолговатые листья периодически покидают тонкие прожилки веточек, оставаясь на полу. Да от этого веника больше мусора, чем пользы. Но приказ есть приказ. Необходимо выполнять.

И если учесть тот факт, что все знают о моей ошеломляющей способности, только капрал ведёт себя со мной без прикрытого за маской напускного безразличия страха. Естественно, я не принимаю в счёт своих друзей, готовых пойти за мной даже за стену, стоит мне только сильно пожелать вырваться на свободу из этих каменных оков, от которых в последнее время совсем мало толку.

Отбросив растрепавшийся ко всем чертям веник, собранный с одного конца старой засаленной верёвкой, принимаюсь за мытьё. Жестяное покорёженное ведро надрывно стонет, когда пытаюсь перетащить его, поднимая за тонкую погнутую ручку. Вода пахнет болотом, но, на удивление, весьма чиста. Да и что тут можно говорить, когда фактически такую приходится пить, ощущая в жидкостях острый дефицит. Конечно, при такой изоляции от внешнего мира, я ещё удивляюсь, как мы тут ещё не окочурились в своих норках-убежищах, вечно заходясь в непереставаемой дрожи страха стать парной закуской для тех тупых мразей, ищущих в убийстве людей высшую точку зверского удовольствия. Хотелось бы добавить «эстетического», да вот беда, не понять мне прелести раздавленных кишок, приправленных острой смесью крови и страха, на сгнивших кривых зубах, скалящихся в хищных улыбках.

Еложу тряпкой по полу. Слава Ками, это последняя комната этажа, который мне приказано убирать. Влага остаётся на грубом каменном полу, заставляя его поблёскивать в скупых лучах дневного света. Я был искренне удивлён, когда капрал поднял весь взвод с утра пораньше, напялив на лицо и голову белоснежные платки и вооружившись щёткой с густой блестящей щетиной. Отдав приказ всем подчиненным, и сам не брезгует работой. По-крайней мере, как я увидел, когда случайно попал этажом ниже указанного мне.

Готово. Сажусь на пол, переводя дыхание. Вроде бы и ничего такого тяжелого не делал. Но это выматывает до невозможности. Когда каждая мышца неприятно ноет, спина, скрюченная буквой «зю» заунывно похрустывает затёкшими позвонками, а шея и вовсе не желает вертеть головой, могу с точностью сказать – это больно и очень неудобно. Надо бы спуститься к капралу и доложить о том, что я выполнил его задание. Надеюсь, он окажется весьма великодушным и отправит меня на обед.

Небрежно швыряю грязную тряпку в не менее грязную после тщательной уборки воду в ведре. Поправляю съехавшие голенища форменных сапогов и выхожу в узкий коридор. Придирчиво оглядываю свою работу. Вроде бы всё презентабельно. Капрал будет мной доволен.

Крутая лестница не позволяет по ней бежать вприпрыжку, но шагаю достаточно энергично, желая покинуть это невероятно скучное место. Хотя, многие бы за эту работу много чего отдали, только бы не стоять на передовой в очередной стычке с титанами.

Такой же длинный коридор. Все комнаты открыты. Поэтому заглядываю в каждую, пока не нахожу нужную. По скрипу старых ставней, ноющих оттого, что их давно ничем не смазывали. Хлопок. Полусгнившее дерево не без помощи подхватившего его ветра гулко стукается о фасад грубой каменной кладки.

- Сэр, я закончил уборку этажом ниже, - стягиваю с лица платок, который капрал так же приказал напялить на себя, чтобы не вдыхать пыль, которая так вредит нашим лёгким. Сказал бы я, да вот не хочу снова потерять зуб. Приходится молчать в тряпочку. Этот человек не из тех, кто станет вежливо церемониться и поить чаем, когда ему перечат. Разве что чашечку горячего под дых от него можно получить. И это будет весьма достойное угощение.

Не отвечает, рьяно протирая тряпкой подоконник.

- Могу я спросить, где я буду спать? – немного громче. Отвлекается, кладя тряпку на кривоватую поверхность и разглаживая тонкими пальцами складки, пока полотно не становится идеально ровным, насколько это возможно.
-В темнице, - слегка пожимает плечами, как будто говорит саморазумеющиеся вещи.
- А? В другом месте? – тереблю платок на шее, весьма удивлённый ответом.
- Разумеется, ты же ведь не можешь себя как следует контролировать, - стягивает с себя белоснежный, кажется, накрахмаленный платок, - Если ты превратишься в гиганта там, нам проще будет тебя обуздать.

И не поспоришь, если учесть тот факт, что я пытался в своей титанической форме атаковать Микасу. Да и вообще вёл себя, как полный неадекват. Но кто же знал? Если бы каждый хотя бы догадывался, где свалится, обязательно себе бы соломки подстелил. Так говорят народные поверья.

- Это одно из условий, на которые мы были вынуждены согласиться, чтобы тебя выдали нам, - интересно, он когда-нибудь улыбается? Его взгляд безразличный, сквозящий ледяными осколками антарктического ветра. Такой же колючий, пронизывающий до костного мозга. От этого становиться реально не по себе. Холодящие кожу мурашки стадами взмываются по всему телу, заставляя неосознанно дрожать. Сводит каждую мышцу судорогой, стараясь согреть не только тело, но и что-то такое, что так сосёт под ложечкой от каждого взгляда капрала. – Правила, которым приходится следовать. – Голос чёткий, строгий. Соблюдение субординации. Этот человек идеален во всём. Начиная своей странной чистоплюйской любви к совершенному порядку, заканчивая дисциплинированностью в своём отряде, подавая отличный пример для подражания идеального мужчины-воина.

Одаривает тяжёлым, ничего не значащим взглядом. Передёргивает. Надеюсь, он этого не заметил. Хотя, от его орлиного глаза ничего невозможно утаить.

- Пойду проверю, как ты там прибрался, - не даёт возможности даже просто что-либо сказать. Проходит мимо, слегка задев меня плечом. Таращусь вперёд, отчего-то посчитав, что глазеть на оставленную капралом тряпку весьма занятно. Слышу стук плоских каблуков сапог, постепенно удаляющихся в сторону лестничной клетки.
- Ты будто расстроен, - совсем внезапно раздаётся голос за спиной. Отчего я такой пугливый-то стал?
- Что? – оборачиваюсь назад, узревая за собой Петру. Слегка улыбается, подметив моё мимолетное замешательство.
- Люди часто приходят в плохое расположение духа после разговора с капралом, - подходит ближе, заглядывая мне в лицо. В маленьких пальчиках зажимает деревянную шероховатую рукоять метлы в рост девушки. – Знаешь, он совсем не такой, каким его видят со стороны. Он не безупречный герой, каким его все представляют.

Даже интересно. Молчу в ожидании продолжения откровений.

- Взять хотя бы его маленький рост, - подносит ладошку ко рту, слегка кашляя в неё. Прячет улыбку. Даже почему-то больше схоже с насмешкой. Брови сами по себе взмывают вверх. – И к тому же, он довольно нервный, грубый и неприступный, - проницательно вглядывается в моё лицо, словно пытаясь прочесть в каждом мимическом изгибе мою реакцию на провокационные слова.
- Ну, лично для меня было неожиданностью узнать, что он беспрекословно выполняет приказы начальства, - пытаюсь перевести неловкую тему на более нейтральную. Да и капрал тут совсем рядом шныряет в поисках единичных невидимых песчинок пыли. Не хватало мне ещё и проблем на почве нездоровых сплетен и обсуждений.
- Ты думал, раз он такой влиятельный, то ему нет дела до чинов и званий? – сам вопрос звучит насмешливо.
- Да… Не ожидал, что он вообще кому-то подчиняется… - И вправду, глядя на этого волевого человека, создается впечатление, что он должен верховодить всем этим. Создаёт ощущение строгого дисциплинированного человека. Ну, конечно, со своими странностями и замашками, вроде выискивания грязи, там где её нет, но у кого в наше время нет странностей?
- Ну, не знаю подробностей, однако в прошлом он был именно таким, как ты его представляешь, - Петра понижает голос. Ну вот. Оказываюсь втянут в бабские разговорчики. Уж если нас услышит капрал, то нам явно несдобровать хотя бы по той причине, что мы просто стоим и треплемся как базарные бабы, вместо того, чтобы вовсю махать вениками и возить тряпками по полу. – Я слышала, что до вступления в разведотряд, он был известным в преступных кругах столицы бандитом. Не знаю точно, что произошло, но, похоже, что он присоединился к отряду после того, как проиграл командору Ирвину. – Смотрит на меня исподлобья. Стоим оба в неловкой тишине. Я даже не могу найти слов, что на это можно сказать. И знаете, сам Ками меня поберёг.

- Эй, Эрен! – за спиной звучит весьма недовольный голос капрала. С Петрой почти в одночасье вздрагиваем от ужаса. И давно он тут стоит и слушает?! Девушка тотчас же энергично замахала метлой, уходя вглубь комнаты, оставляя меня фактически на съедение этому человеку, кажущимся в данный момент очень жутким и страшным.
- Д-да сэр! – дергано поворачиваюсь к нему лицом. Стоит, опершись плечом о косяк двери, равнодушно наблюдая за Петрой. Лениво переводит взгляд в мою сторону. Кажется, мечет молнии. По-крайней мере, воздух в этом помещении почти моментально наполняется свинцовой тяжестью, мягко ложащейся на мои плечи. Давит. Топит. Тянет вместе с собой вниз. Чтобы позволить мне провалиться сквозь землю.
- Хреново ты убрался, - равнодушно вскидывает тонкие брови. Но в голосе его столько недовольства и даже какой-то скрытой злости, что создаётся впечатление, что едва ли себя держит в руках, чтобы не начистить мне рожу, как тогда, прямо на людях в зале суда.
- Разве? – вылетает само собой. Петра на мгновение замирает, но потом ещё активней начинает работать. Зажимаю предательский рот ладонью, с ужасом представляя, какое меня может ждать наказание.
- Туго у тебя с соображаловкой? – выставляет руку вперед, сгибая в локте. – Тогда иди, покажу, - манит пальцем и скрывается за дверью.

Перед тем, как пойти за ним, перекидываюсь чуть ли не прощальным взглядом с Петрой, которая ребром ладони проводит вдоль шеи, снова отворачиваясь в другую сторону, чтобы, не дай Ками, вернулся капрал и ей ещё устроил весёлую жизнь. Утешила, спасибо. Пытаюсь сглотнуть едва ли зацементированный острый ком в горле, прочно застрявший и царапающий тоненькие стеночки, грозя разодрать мне глотку. Но иду. Срываюсь на лёгкую рысь, чтобы наверстать небольшое расстояние между нами. Не хочу получить порцию больше, если это только не еда.
Рассматриваю голенища чужих сапог, мелькающих передо мной. Ступенька за ступенькой, а страх предательски сосёт под ложечкой, пытаясь обглодать меня. А с другой стороны…

- Смотри, - уже отзывается из одной из комнат, которые я убирал последними. Быть может, на что-то отвлекся на секунду и забыл отмыть или протереть? Захожу в просторное помещение, глядя на капрала, брезгливо глядящего на свой палец.
- Простите, куда? – интересно, поможет ли мне это съехать на дурачка? Хотя капрал ещё так штучка, детским садом его точно не провести. Это вам не козявки из носа хавать.
- Ближе подойди, - недовольно бурчит, вытягивая свою руку мне на встречу. Делаю пару шагов к нему и смотрю на протянутый палец.
- Кхм… Простите, - вглядываюсь в едва видимые круги подушечек огрубелых пальцев. Но, хоть бейте и пытайте до кровавых кишок, с любовью намотанных на остроконечные мечи, совсем ничего не вижу. И как признаться? Если скажу, что не вижу, будет плохо. Если скажу, что вижу, аналогичная ситуация. Виновато поднимаю взгляд. Пялюсь на чернявую макушку капрала.

Смотреть ниже, в его сердитые глаза, не решаюсь.

- Прибирайся, а не извиняйся, - опаляет сердитым взглядом и идёт к ведру с тряпкой. Поморщившись, достаёт оттуда кусок потрёпанной материи и кидает в меня. Едва ли успеваю поймать её, прежде, чем она испачкала бы мою униформу. Несколько секунд провожу в образе натурального истукана, разглядывая предмет уборки, потом смотрю на капрала, скрестившего тонкие руки на груди. – Чего смотришь? Или я неясно выражаюсь?
- Всё ясно, - почти тут же падаю на колени, начиная драить и без того чистый пол. Ушибленный чистоплюй. Или как его там называют за глаза? Нет, это в разы хуже того, что о нём действительно думают и даже говорят. Петра в некотором смысле оказалась права. При упоминании девушки краснею, ощущая себя такой же бабой-сплетницей, которой палец в рот не клади, дай кости ближнему обглодать. Хорошо так, вгрызаясь в молочно-белые обломки, затянутые в оборванные потемневшие жилы с застывшими сгустками крови.

Настырно, с невероятными усилиями тру пол под пристальным наблюдением капрала. Если бы пол был дощатый, то давно бы уже провалился под моими активными движениями. Но благо, камень лишь поскрипывает от трения тряпки о его не слишком гладкую, местами достаточно ребристую, поверхность. Видно, что не самый добросовестный мастер работал с этим материалом.

- Дырку скоро протрёшь, - спустя какое-то время раздаётся голос сзади. Совсем близко. Пытаюсь подорваться с колен, как поставленная нога на поясницу не позволяет сделать задуманного. Упираюсь руками в пол, стоя в весьма постыдной позе. Ну и на кой хрен меня угораздило пропустить ту грёбанную пылинку, ради которой меня тут мордой тычут как кота в его собственно сделанную лужу?

Стыдливо выглядываю из-за плеча. Докатился. Как ломающаяся телка. Зашибись. Только ресничками похлопать осталось, да губки в типичное «пю» надуть. И сойду за отменный матрасик на одну ночь.

- Сплетничать нехорошо, знаешь ли? – облизывает губы, надменно глядя на меня сверху вниз. Наверное, впервые. Хотя, нет. Тогда я тоже был привязан к столбу в положении сидя, что позволило ему так же горделиво смотреть на меня. Низкорослик. Заносчивый низкорослик. Такая же пешка, как и я. Только в других, чужих руках. Немного выше рангом. Немного больше опыта. Но пешка же.


Делаю рывок, но оказываюсь придавленным к полу уже не ногой, затянутой в узкое голенище добротного сапога.

- Эй, - жгучая боль в пояснице заставляет неестественно выгнуться. Вес тела капрала, удобно разместившего свой зад прямо на моей спине, несмотря на его хрупкую конструкцию уж больно велик. Не позволяет встать, смещая центр тяжести чуть выше поясницы. – Больно! – вскрикиваю и тут же замолкаю, ощутив сквозь тонкую материю форменных брюк тепло чужой ладони. Слегка проводит, тут же пришлёпнув. Глухой хлопочек эхом раздаётся в голове. Дёргаюсь. Не позволяет встать, упрямо прижимая меня к полу. Рука по-хозяйски спускается ниже. Вдавливает пальцы в кожу, затянутую в форменные штаны. Ремни неприятно жмут от неудобства моего нынешнего положения. Ёрзаю, отмечая про себя, что несмотря на свой мелкий рост, капрал до жути тяжёлый. Хотя, так и не скажешь, окинув его подтянутую фигурку оценивающим взглядом.

- Может, вы меня заставите лучше вымыть ещё где-то полы? – жалобно так ною, отчего-то покраснев. И правда, что тут такого? Ну, лапает меня тут какой-то мужик, прижав своим задом к полу? Чего это я, а?
- Слишком простое и лёгкое наказание, как для провинившегося титана-недоростка, - ох, просто возмутительно. Невероятно возмутительно!
- Да не виноват я… - Начинаю было затягивать длинную речь, как резкий удар по пояснице заставляет просто охнуть и немного выгнуться.
- Слишком болтлив, - раздражённо бурчит. Но вторую руку, пригревшуюся на моей ягодице, не убирает. Изредка поглаживает ею меня. Дрожь по телу. Даже в пот бросает. Да что он вообще себе позволяет? – Чуткий, однако, - растягивая слог, замечает, что пытаюсь скрыть очевидное. – Хотя, что я тут разговорился? Небось, где-нибудь в кулак наяриваешь, не так ли? – от этих слов не то, что брови на лоб вылезут, печёнка на затылок на ПМЖ переберётся вместе с почками за компанию. Чтоб не так скучно было, что ли.
- Не ваше дело, - ощущаю, как лицо заливается предательской краской. Ну, было дело. Всего несколько раз. Тяжело оставлять без внимания ту самую часть тела, которая никак не уляжется после ручного труда. Да и вообще, не представляю себе, как ещё это можно устранить быстро и так, чтобы никто не заметил? Прошу обратить внимания, никто со мной не проводил беседы о взрослении. Да и вообще, это как-то мимо меня прошло. Не взросление. Беседы. С тех пор, как титаны прорвались в человеческий мир, заставив вздрогнуть каждого от ужаса и паралича цепких лап смерти, чующей много крови, я больше не видел отца. Вспоминая о матери, не могу не отвернуться в сторону, пряча предательский наплыв слёз, щиплющих глаза.

И эти пять лет пришлось пахать так, как многие люди не проработают и всю свою жизнь. Скорее, не я должен их укорять. А они сами себя. Если бы каждый смог взяться за себя с тем же рвением, что и беженцы, возможно, мы бы не жили в такой подавляющей нищете. На переселенцев не смотрели бы, как на нахлебников. Тунеядцев.

С Микасой не мог поделиться своими первыми «взрослыми» проблемами. Пусть она мне и близка, но когда я представлял, с каким лицом ей говорю, что у меня ночью что-то случайно такое выделяется… Нет, она не засмеёт. А воспримет это всё со своим коронным выражением лица «я кирпич». Да и вообще, кажется, это слишком личная и постыдная вещь, о которой не стоит ни с кем делиться. Порой тянуло поговорить с Армином. Но, глядя, как он смущается на каждом шагу, забил на это. Да он после таких разговоров вообще челюсть не соберёт. Хотя, у него мозгов хватит на половину полицейской гвардии.

Не найдя, с кем поделиться, решил для себя, что проще оставить всё своё при себе и не высовываться без надобности. Если не болит и не воспаляется, значит, всё не так смертельно опасно, как я себе это представлял.

- Да ладно, - ощущаю лёгкость в спине. Но лишь на секунду. Рывок и я прижат спиной к полу. Ничем не лучше. Только теперь я вижу вблизи его лицо. – Покраснел-то как, - смешок. С таким сарказмом, что на троих тут с лихвой яда хватит, чтобы сдохнуть немедля.

Невольно разглядываю тонкие черты лица капрала. Залёгшая неглубокая морщинка меж бровей, выцвевшая радужка глаз, острый нос и губы, упрямо поджатые. Пусть он и говорит с усмешкой в голосе, а выражение его лица не меняет стали, которую он привык всегда носить на себе. Аж не по себе от такого становится. Хочется удрать подальше от подобного человека. С таким же выражением лица, да, именно с таким, абсолютно не отличающимся от теперешнего, он убивает тварей. А сейчас, нависает надо мной. Крепкая хватка пальцев на моих запястьях. Волчий взгляд. Смольные пряди аккуратно постриженных волос, обычно открывающих лоб, сейчас закрывают собой половину лица, пряча его в своей тени.

Кажется, ощущаю жар его дыхания на своих губах. Ками, как же… Тесно. Да, да, именно там. Снова ёрзаю, ощущая, как впиваются в ляжки плотные ремни формы.

Пригибается… Ещё ближе. Сокращает дистанцию в последние миллиметры личного пространства, полностью разрушая его. Целиком. Дыхание сбивается с привычного ритма, отчего сердце раненой птицей бьётся в ставшей ей тесной клетке узких рёбер. Умопомрачительно до звёзд перед глазами в рябой синеве. Почти чёрной. Чернильной. Густой и вязкой. Затягивающей и не возвращающей к прежней жизни.

Лёгкое дуновение чужого дыхания с последующим довольным смешком и мои губы поддаются напору чужих. Нет, не напору. Посасывая, вбирает верхнюю. В ход пускает зубы. Умеет соблазнять, если того потребуется. Неразборчиво мычу, теряя остатки гордости. Прикрыв от блаженства глаза, тянусь за следующей лаской. Не успев насытится тем, что получил, резко распахиваю взгляд, будто меня только что окатили ледяной водой из ведра.

Не могу без стыда смотреть на капрала, гордо восседающего на моих бёдрах. Победный взгляд. Как всегда, горделивый. С каждой секундой происходящего, становится только стыднее. Хочется провалиться сквозь землю и сжариться в аду поскорее, чтобы не дождаться главного черта, умеющего заводить с пол-оборота.

- Хватит с тебя, - обратно перекидывает одну ногу через меня и встаёт. Демонстративно поправляет съехавшее голенище, тщательно разглаживая пальцами примявшуюся кожу грубой выделки на коленке.

Выпрямившись, заводит руки назад за голову, чтобы переподвязать белую косынку. Сажусь, поджимая под себя ноги. Знаю, что он догадывается о моём нынешнем неудобстве. Да, какие догадывается? По его лицу видно, что доволен собой. Или я просто уже себе что-то нафантазировал? Перед тем, как выйти из ставшего для меня роковым помещения, бросает через плечо короткий взгляд и… Клянусь всем, что у меня есть, вернее, осталось в этой грёбанной жизни, он улыбнулся. Всего лишь краешком губ. Улыбнулся!

---

Океан

Фандом: К
Персонажи: Фушими/ Мисаки
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Философия, POV
Предупреждения: OOC

- Эй, Сару, давай со мной! – скидываешь кеды с ног. Следом тянешь носки. Нервно так. Быстро. Шум умиротворённого океана, омывающего берег в лучах закатного солнца слегка приглушает наши голоса, создавая некий вакуум. Есть только я. Ты. И бездонная синева, окрашенная в рыжеватые оттенки ближе к линии горизонта.

- Я буду здесь, - сажусь на песок. Как всегда. А ты тем временем небрежно, нетерпеливо закатываешь штаны школьной формы. Пальцы путаются в плотной ткани. Нервничаешь, прикусывая зубами нижнюю губу. Откидываюсь назад, упираясь на выставленные руки. Щурюсь, глядя на твой тёмный силуэт, мельтешащий против солнца. Когда пригибаешься немного больше, прощальный свет уходящего дня немного даже слепит.

- Хорошо, за вещами следи, - шуршишь пиджаком, легким движением скидывая на песок. Совсем не заботишься о том, что потом всё это придётся стирать по приходу домой, чтобы успело высохнуть к грядущему дню. Зарываясь босыми ногами в холодный песок, почти бесшумно бежишь в сторону океана. Как малое дитя.

Первые всплески. Раскачиваешь, машешь ногами поочередно, разбрызгивая воду в разные стороны. И для чего был этот маскарад с закатыванием штанов? Не знаю. Это превратилось в своеродный ритуал каждого вечера, когда мы, бросив наши рюкзаки у меня дома, мчимся к океану. И каждый раз всё повторяется. Снова и снова. И я ощущаю, что живу. Живу, потому ты позволяешь ощутить этот свежий глоток воздуха. Пропитанный океаном, солнечными лучами, прячущимися за далеким горизонтом. Пропитанный твоими эмоциями, брызгами, которые ты вздымаешь босыми ногами. Всё это даёт возможность вдохнуть полной грудью.

- Сару! – окликаешь меня, вырывая из собственных мыслей. Оживляюсь, глядя в его сторону. – Иди же ко мне! – поворачивается ко мне лицом, протягивая руки вперёд.

- Там мокро, - нехотя отвечаю, склоняя голову к плечу. Ты всегда такой задорный. С твоего лица никогда не сходит улыбка. Даже когда ты готов разреветься от щемящей боли в груди, ты продолжаешь упорно улыбаться. Порой я ненавижу тебя за это. Идеалист хренов. Наверное, я просто завидую тебе. Что ты можешь, несмотря на все беды, быть просто счастливым. И вот так спокойно гонять по холодной воде, не боясь обрызгать самого себя.

- Ну же, - кричишь, размахивая руками.

- Ладно, уговорил, - встаю, отряхивая штаны от песка. Не отрывая взгляда от тебя, иду навстречу. Пятишься, протягивая мне руки. Заходишь уже по колено. Неровно завернутые края штанов моментально намокают, темнея расплывчатыми пятнами на плотной материи. Нагибаешься, чтобы провести ладонью по водной глади, разрезая её, чтобы брызнуть.

- Мисаки, - срываюсь в крик, осознавая, что вместе с брызгами, ты медленно растворяешься в воздухе. – Эй, - не заботясь о том, что я даже не удосужился разуться, мчусь в воду. Нет. Почему это происходит? – Мисаки! – смеёшься, отходя всё дальше. Продолжаешь брызгать. Но капельки не достают до меня. – Постой! – почти настигаю тебя. Тянусь, чтобы схватить за руку, но зачёрпываю лишь воду. Остолбенев, оглядываюсь вокруг. – Ты ведь не утонул, - не осознаю, что стою по пояс в холодной воде. Не обращаю внимания, что солнце давно уже зашло.
Ничего не осознаю.

До тех пор, пока в зажатой ладони не пищит коммуникатор. На автомате смотрю на подсвеченный дисплей. «Рейси Мунаката».

Вздыхаю. Тяжело вздыхаю, понимая, что этот сон наяву никогда меня не отпустит. Выхожу из воды, придумывая уже новую отговорку капитану, почему снова возвращаюсь мокрым в штаб.
Ты так же исчез из моей жизни, как в этом мираже, что я вижу уже не один год подряд. Я сам заставил тебя исчезнуть из моей жизни. Предал. Одно лишь греет душу – то, что наши с тобой пути разошлись, не значит, что ты исчез. Просто в очередной раз перехватишь свою любимую старенькую биту поудобней и с лютой ненавистью в глазах помчишься в мою сторону, рьяно отталкиваясь ногой от земли, заставляя любимый скейт набирать скорость. А я лишь встану в оборонительную позицию, не желая тебя задеть, лишь снова буду играть с тобой…

@темы: Misaki, K project, СаруМи, Fushimi, slash, fanfiction

---

ОТПшный ОТП хдддд

@темы: OTP, yaoi, shingeki no kyojin, Rivaille/Eren, I'm not a pervert, slash

---

Понимаю, что, похоже, начал исчерпываться. Или мне просто нужен нормальный сон. С этой работой даже прожаренный ишак сдохнет мучительной смертью.
Но, кажется, Школьным денькам уже не жить. Впрочем, как и всем фанфам по К проекту, которые в процессе написания. Жизньболь Т.Т

@темы: лох - это судьба

---

Шанс

Фэндом: Shingeki no Kyojin
Персонажи: Райвель/ Эрен
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, POV, Hurt/comfort
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC

Позади клубы густого дыма от огня, бесконтрольно бушующего. Горы обезображенных кусков кровавого мяса, ещё несколько минут назад бывшими телами наших сотоварищей и врагов. Пытаюсь выбраться из плена нового противника, который исчезнет тут же, как только на землю прольются первые капли дождя. Первого дождя свободы.

Ты ведь больше других желал увидеть этот мир. Так почему виснешь на моих плечах, фактически не подавая признаков жизни?

Почему ты такой большой и тяжёлый? Почему не рвешься туда, куда я так усиленно тебя тащу?

Ладонью пережимаю открытую рану внизу живота. Там сплошная кровавая дыра. Разодранная рубашка насквозь пропиталась кровью, становясь с каждой секундой всё тяжелее. Остановиться, чтобы сплюнуть густым чёрным комком. Сделать вдох, который опаляет высохшие от мучительной жажды лёгкие, покрепче перехватить тебя, и снова продолжать свой путь на холм вдали. Я уверен, что оттуда мы с тобой сможем увидеть то, чего всё человечество желало на протяжении стольких лет безуспешных попыток одержать верх.

Сдавленно стонешь. Не может не радовать – значит, ты жив. Кошусь на обрубок плеча. Неровные края потемневшего мяса, туго обвившего кость, кончающуюся острыми раздробленными осколками. Взгляд ниже. Обглоданное бедро сверкает плотным слоем блестящей в огненных отблесках проступающей сукровицы. Тут даже не разобрать, где находится кость. Она просто-напросто откушена одной из этих мразей, умершей в последних числах. Даже при смерти, титаны старались сожрать раненых людей, как бы говоря этим своё последнее прощальное слова. Бесит. Пульс отбивает ритм в барабанных перепонках, вынуждая открыть рот пошире, чтобы вдруг не лопнули от напряжения.

Снова стонешь. Боюсь взять тебя по-другому. Я знаю, что тебе больно. Потерпи, Эрен.

Казавшийся поначалу самонадеянным и глупым мальчишкой, ты смог доказать, что достоин быть тем, кто поведёт за собой остальных во врата новой жизни. Так почему ты так быстро сдаёшься? До твоей цели остались лишь считанные метры. Ты взглянешь на этот мир, который щедро откроется перед нами. Перед человечеством. Воздух пропитан влагой стальной крови, свободы. Разрушенные стены, бывшие нам укрытием и тюрьмой одновременно пали грудой бесполезного камня.

Твой преданный, полный неумолимой решимости взгляд. То, с каким рвением ты каждый раз отдавал честь, отбивая её кулаком в грудь. Сейчас твое лицо трудно узнать. Разодранные куски кожи свисают со скул, глаза залиты кровью. Нос и рот смешались в однородное месиво, в котором их невозможно рассмотреть. Жалкое зрелище, да я и сам не лучше тебя выгляжу. Но я-то знаю, что это ты. И твоя жажда к жизни не позволяет тебе сдохнуть прямо сейчас, как собаке посреди оживлённой улицы. Ты карабкаешься. Но плохо стараешься.

Взбираюсь на холм. За нами тянется толстая неровная полоса крови, смешиваясь с землей, превратившейся из-за засухи в пыль. Падаю на колени. Тяжело. Слишком тяжело взбираться нам с тобой вдвоем. Я бы остался здесь, если бы ты мог идти. Но ты не можешь. Поэтому и я обязан карабкаться. Сил на ноги встать нет. Поэтому взваливаю твоё тело, тяжелеющее с каждой последующей секундой на свою спину. Уцелевшие ремни крепления на твоей и моей форме стараюсь связать их плотными узлами.

Пальцы шкрябают землю, когда делаю усилия, чтобы ползти вверх. Земля вперемешку с мелкой щебёнкой занозой забивается под короткие ногти. Саднит. Рана полностью открылась. С каждым движением ощущаю, как, собираясь сгустками, пульсирует кровь.

Мы выживем. Я знаю.

Цепляюсь пальцами за травинки. Соскальзывают, раня огрубевшую и потемневшую кожу. Совсем не больно. Без сожаления рассматриваю пару секунд свою израненную ладонь. Это такая ерунда. Снова рывок вверх.

Эрен, мы почти пришли. Я не знаю, как ты сможешь отнестись к тому, что твои друзья погибли, доблестно сражаясь до самого конца. Эрен, прости, я не смог их спасти. Потому что тогда бы я не смог достать тебя из пасти самой смерти. Я не стану от тебя этого таить. Я буду каяться до конца своей жизни. И надеяться, что ты поймёшь. Но ты не тот человек, который станет это понимать. Ты разозлишься на меня, не отблагодарив за спасение. Но и мне не нужно твоё спасибо. Лишь одно то, что ты жив – это будет греть мою душу до последнего удара моего сердца.

Последний рывок самый трудный. Долгая пауза, прежде, чем потянуться рукой вперёд, чтобы покрепче ухватиться и податься вверх.

Эрен. Мы пришли.

Осторожно кладу тебя на землю. Искалеченная ладонь ложиться на твою сонную артерию. Под потрёпанной почерневшей от крови и грязи кожей едва ли бьётся жилка. Кладу тебя головой на свои колени. Провожу рукой по спутавшимся грязным волосам. Попутно выбираю мелкие камушки, соринки, переплёвшиеся с отдельными волосинами травинки. Даже такой, с изуродованным лицом и телом ты прекрасен.

Судорога проходит по твоему телу. Кажется, ты даже охнул. Но не распахиваешь глаза.

- Эрен! – хватаю тебя за плечи, уже не беспокоясь о том, что делаю тебе больно. Да и мой порог чувствительности давно стёрся. Грань адской боли и полного безразличия к тому, что со мной станет. Кричу. Мой голос подхватывает свежий порыв воздуха. – Посмотри на это всё! - голос срывается. Драные хрипы рвут мою речь. Слёзы перемешаны с грязью и потом. Тонкая алая нить тянется из уголка рта до подбородка. Капельки смазано падают на твое лицо. – Ты, бестолочь малолетняя! Слышишь?! – больно. Щемит в груди. Топит в гнили сознания. Пытаюсь схватиться за маленькую соломинку, которую, насмехаясь, протягивает мне судьба. Но каждый раз, как только пальцы едва касаются спасения, как Фортуна улыбается, отводя руку в сторону. – Как только мы выберемся из этого дерьма, я заставлю тебя всё здесь отдраить! И плевать, что здесь нет стен и пола. Ты всё начистишь, натрёшь до блеска. Как и раньше, - на пределе. Сиплая хрипота. Неразборчивые слоги, путающиеся между собой. Уже не замечаю этого.

Ты не приходишь в себя. И, кажется, уже давно меня не слышишь.

- Эрен, ну, же, - гляжу на твое умиротворенное лицо. Куда делись раны? Почему мы не на холме? А снова заключены в стены? – Эрен?

Лениво открываешь глаз, щурясь.

-Пошёл вон, - сталкиваю тебя со своих коленей и ложусь рядом, слыша твой тихий смешок. Тянешься рукой к стогу сена, приготовленного для лошадей. Тоненькая соломинка ложится в твой рот. Сладко потягиваешься. Ничего не говоришь. Солнце ярко слепит, находясь в самом зените. Только почему мы с тобой лежим в самый разгар обычного рабочего дня?...


Почему спать так спокойно? Может, потому что ты рядом?

Эрен, быть может, у нас с тобой снова будет шанс прожить свою жизнь снова. Тогда давай спать до тех пор, пока нас снова не окликнет сама жизнь…

@темы: shingeki no kyojin, Rivaille, Eren, attack on titan, Rivaille/ Eren, slash, fanfiction

---

Я вернулся. Впрочем, клиническим дебилом можно оставаться повсежизненно

---

ЕА, СЕГОДНЯ У МЕНЯ РОДИЛАСЬ СЕСТРЁНКА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

@музыка: ТРА-ТА-ТА

@настроение: ЗАЕБЦОМ

@темы: NEW BORN!

---

Беременным же всё прощают?
Автор: The 2nd Law
Фэндом: Psycho-Pass
Персонажи: Когами/ Макишима
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Флафф, POV, AU, Стёб
Предупреждения: OOC, Мужская беременность

Прихватив потрёпанную пачку сигарет, выскакиваю на площадку узкого подъезда и в приличном темпе делаю ноги. Погони за спиной не слышно. Но бежать не перестаю. Тяжёлая скрипящая дверь в буквальном смысле стонет, едва проворачиваясь в допотоных петлях. Интересно, их хоть раз смазывали с того момента, как поставили сюда? Похоже, что нет. Вот теперь и жалуется на свою печальную судьбу каждому, кто посмеет её тронуть.

Не знаю, сколько ещё бежал, но останавливаюсь только тогда, когда чувствую, что опасность мне точно не грозит. Нагибаюсь корпусом вперёд, упираясь раскоряченными ладонями к коленки, затянутые в форменные штаны. Даже переодеться не успел, идиот. Несколько минут просто тупо тяжело дышу, стараясь унять быстро стучащее сердце, удары которого отчётливо отбиваются в висках подобно свинцовому молоту в мрачной наковальне. Гул в ушах постепенно сходит на нет. Вот и славно.

Достаю горемычную пачку сигарет и зажигалку. Пожалуй, это всё, что мне приносит удовольствие в этой, полной неожиданностей и сюрпризов, жизни. Сигарета плотно зажата между рядами зубов, мерцающий огонёк с невероятной скоростью воспламеняется и касается её краёв, обгрызая чёрной расползающейся каёмкой. Делаю глубокую затяжку и прячу зажигалку в карман пиджака. Вот она прелесть – стоишь, тебя никто не дёргает, не шманает по каждому пустяку. Куришь. И ни одной лишней мысли о внешнем мире. Погружаешься в себя до самого дна… И…

- Мать твою, где ты лазишь? – упс, всё-таки я недостаточно далеко убежал. Дёргает требовательно за руку, отчего сигарета выпадает из пальцев, падая, как в замедленной съёмке, на потрескавшийся от недолговечности асфальт. Кажется, вся моя жизнь прошла перед моими глазами. Ну вот. Снова всё испортил.

Обречённо поворачиваюсь в его сторону. Одной рукой придерживает раздувшееся пузо, а второй теребит меня за рукав пиджака, что-то злобно шипя.

- Я же просил тебя купить мне что-нибудь антиутопическое, идиот. Зачем ты мне купил ЭТО? – машет передо мной свежим томиком Стефани Майер.
- Тебя вечно всё не устраивает, - закатив глаза, стараюсь абстрагироваться от этого блондинистого недоразумения. – Ты со своим этим, - многозначительная пауза и взгляд на живот, - Меня уже достал.
- Ты сделал, ты отвечай, - Сёго обиженно дует губы и тут же бросает мне в голову эту грёбанную книгу. Уклониться не успеваю. Поэтому получаю углом твёрдого переплёта прямо в лоб. Больно, блин. Замахиваюсь на него. А ему хоть бы хны. Стоит со своей перекосившейся рожей и даже не дёрнулся. В бессилии опускаю руку.
- Ну и что с тобой делать? – севшим, немного обречённым голосом обращаюсь к Сёго.

Скрещивает тонкие руки на груди. Такой весь невинный. А вот в прищуренных глазах уже явно созрел план мести. Это был бы не он, если бы всё просто спустил мне с рук. Пора уже смириться, что от этого психа не сбежать. И даже моя смерть не станет ему помехой, чтобы достать до меня. Кажется, в аду нам вдвоём будет очень весело. Но всё же, надеюсь, что я первым успею его сжарить на костре, прежде, чем он сожрёт меня заживо.

- Любить и жаловать, - надменно произносит, нагло усмехаясь.
- Как жаль, что беременных мужиков бить нельзя. Хотя… - кошусь в сторону Макишимы. Поправляет отросшие серебристые волосы. Смотрит на меня исподлобья своим кошачьим, медово сладким взглядом. Проходится кончиком языка по бледным губам, слегка смачивая поблёскивающей на солнце слюной. А у меня уже внизу живота что-то тянет, завязываясь с тугой узел горячего желания. Нет, нельзя.
- Ой, - эротик фейс меняется на гримасу, схожую на удивление. Ни разу за это время не видел Сёго таким… забавным?
Прикладывает узкую ладошку к животу. А теперь в его взгляде испуг.
- Ну и что на этот раз? – хренов симулянт. Бросая прощальный взгляд на истлевшую сигарету на асфальте, шагаю в его сторону.
- Двигается, - как-то неуверенно произносит, не зная, то ли радоваться, то ли реветь.
- Где именно? – подхожу вплотную и накрываю его руку своей ладонью. С какой-то странной благодарностью и даже удовлетворением смотрит на меня.
- Вот здесь, - направляет мою руку немного ниже. Но пока что никаких признаков.
- Ну и? – нетерпеливо спрашиваю. Словно в ответ в руку раздаётся слабый толчок. И правда. – Прикольно, - улыбаюсь то ли себе, то ли Сёго, то ли крохе.
- Ага, - мягко отвечает. Но я что-то рано расслабился. Тут же получаю смачный подзатыльник, не соответствующий романтической обстановке, которая едва ли установилась между нами за всё то время, с того момента, когда мы по странной дури переспали.
- Ай, за что? – свободной рукой потираю ушибленное место.
- Это всё за книгу, - снова бурчит. – Сейчас мы вместе пойдём в книжный и я сам лично покажу, что мне покупать, - хватает меня за руку и тащит за собой. Ну и ладно. Беременным же всё прощают?

@темы: мужская беременность, Psycho-Pass, Когами, Макишима

---

Кровь свободы
Автор: The 2nd Law
Фэндом: Psycho-Pass
Персонажи: Когами/ Макишима
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Драма, Психология, Философия, PWP, POV
Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, Изнасилование
Размер: Драббл, 3 страницы
Кол-во частей: 1

Боль густой патокой охватывает тело. Взмокшая от приливающей горячей крови одежда неприятно липнет к телу, теряющему силы и координацию с каждым последующим шагом. Шум почти созревших колосков посевов не заглушает последних криков, таких отчаянных и бесполезных, моей души.


Мы все одиноки. И все мы пусты. Людям больше никто не нужен. Любому таланту можно найти замену. Можно заменить любые отношения.


Спотыкаясь едва ли не о воздух, грузно валюсь вперёд. Успеваю выставить руки вперёд, чтобы ладонями упереться в сухой грунт. Пальцы шкрябают землю, попадающую под ногти. Саднит. Но меня сейчас не это беспокоит. Одышка срывает ритм дыхания. Гремучая смесь крови и пота хаотично капает на руки, землю. В глазах двоится. Не в силах сфокусироваться. Смерть неизбежна, но всё же не бросаю отчаянной попытки сбежать. От тебя. От всего. Стиснув зубы до слышимого скрипа, делаю движение вперёд ползком, тут же поднимаясь обратно на ноги. Впереди возвышается склон уже с дикими культурами. Ещё немного и огроменные плантации, кормящие всю Японию, останутся позади.


Я устал от такого мира. И всё же, почему-то, я даже представить не могу, что меня убьёт кто-то, кроме тебя.


Запрокинув голову, глядя куда-то сквозь небо, постепенно затягивающееся тёмной поволокой сумерек, которую оставляет после солнце, пряча свои последние лучи за горизонтом. Ветер становится прохладней. Я чувствую, как ты уже дышишь в мой затылок. И это придаёт мне сил и уверенности. Что совсем скоро освобожусь от гнетущих пут Системы, связывающих всех по руках и ногам. Руки сами по себе тянутся к небу, словно моля о благодати. Скорая и неизбежная свобода. Волосы разлетаются по ветру. Почему так больно вдыхать этот воздух? Казалось бы, здесь только я и приятный шорох развеваемых зерновых культур. Падаю на колени, не оглядываясь назад.

Резкий удар в поясницу. Не в силах удержаться, и падаю, не успев вытянуть вперёд руки. Прочёсываю твёрдую землю носом. Всё тело скручивает в тугой узел, сдавливающий каждую мышцу. Больно сводит каждое сухожилие. Сильные пальцы, сжимающие плечо. Резко разворачиваешь меня к себе лицом. Отлипшая тряпка от раны причиняет адскую боль, от которой хочется выть и молить о скорой смерти. Но мы оба прожигаем друг друга адским пламенем во взглядах.

Губы дрожат. Нервничаешь?

Медлишь.

Рывком стаскиваешь хлипкие джинсы с моего непослушного тела. Мышцы сводит судорогой от боли. Слишком резко действуешь. Но разве сейчас уже не всё равно? Сквозь пелену, окутавшую едва держащееся сознание в реальном мире, чувствую ту разрывающую боль. Ты мстишь мне. Но ты понимаешь меня, как никто другой. И ты злишься, что нет другого выхода избавиться от действующей Системы в обществе. Ты злишься, что я тот, кто первым бросил вызов громадной структуре. Что совершил столько злодеяний, чтобы доказать несовершенность нынешнего мира. Но в одиночку даже самый сильный и умный не выживет, стараясь идти против порывов ветра, который сносит на пути остатки человеческого разума.

Нависаешь. Не сводишь взгляда с моего лица.

Тебе нравится видеть меня таким? Беспомощным. Окрашенным в стойкий алый. Тяжело дышишь, прикусив нижнюю губу. Оголённые ягодицы больно трутся о жёсткий грунт. Кожа саднит. А рана открывается всё больше и больше, продолжая обагрять меня тягучими тёмными потоками.

Глаза застилают всё те же багровые, понемногу застывающие, пятна. Но упорно продолжаю смотреть в твои глаза. Расширившиеся зрачки, сведённые к переносице широкие брови. Вся твоя сущность указывает на жгучую ненависть ко мне. Топит всю твою человечность, позволяя с особым садистским выражением лица вдалбливаться в меня. Но я вижу, что тебе больно. Ты этим самым причиняешь боль самому себе.

Сильные порывы ветра колышут высокую траву вокруг, заглушая два крика. Не выходя из моего тела, рывком проворачиваешь на себе, утыкая меня лицом в землю. Зубы мимо воли вгрызаются в землю. Хруст крошечных песчинок отбивается звоном в ушах. Одной рукой сдавливаешь мой затылок, не позволяя привстать и глотнуть хоть немного прохладного воздуха, несущего в себе запах соли и металла. Второй стискиваешь бедро. Терзаешь моё тело. Короткие ногти впиваются в мою кожу. Я даже не знаю, что сейчас болит больше: раны на моём теле или раны на моей душе?

Не даёшь мне свободы. Мучишь. Как я мучил всех тех, кто стал моими пешками, чтобы доказать то, ради чего я появился на свет. И меня, и их мучила безысходность достижения собственных целей. Мы помогали друг другу. Своеобразно. Каждый стремился добиться своих идеалов. Каждый из нас использовал друг друга. Но главные нити бунтующих марионеток Системы всегда оказывались в моих руках.

Но сейчас вожжи в твоих руках, которые не позволяют мне расслабиться. Которые не дают мне отключиться. Слишком больно, чтобы просто потерять сознание. А ты упиваешься своей властью надо мной. Ты очень долго шёл к этому. Пытался разгадать части головоломок, которые я подкидывал тебе. Ты тот, кто должен был всё понять с самого начала. И я не прогадал, поставив на тебя.

Стонешь, вбивая меня ещё больше в землю. Противными комками, смоченными моими кровью и потом, грязная смесь липнет к лицу, забивая приоткрытый рот и узкие щёлочки ноздрей. Топишь с концами, унижаешь. Звонкие шлепки кожи о кожу подхватывает не на шутку разбушевавшийся ветер. Не можешь успокоиться, как и он.

Протяжный стон. И безвольной тряпкой опадаю на землю, давясь кусками грунта и собственной кровью и слюной. Глаза застилает окрашенный в алый пот. Ты по-прежнему сзади. Тяжело дышишь.

Сгребаю остатки сил, чтобы сесть.

- Как думаешь, Когами, ты сможешь найти мне замену? – по голым ногам струится тёплая вязкая жидкость, моментально остывая на сильном ветру. В прострации смотрю просто вперёд. На губах играет полубезумная, довольная улыбка. Шорох движений. Встал на ноги. Взвод курка. Долгое ожидание не затянется ещё больше, как тягучая расплавленная резина.

Молчит. А я просто жду ответа.

- Надеюсь, что нет, - переводит дыхание, перехватывая поудобней то самое оружие, которому не нужен твой коэффициент преступности, чтобы просто уложить тебя.

Вот как. Этого ответа я ожидал. Запрокинув назад голову, тихо усмехаюсь в новый порыв ветра. Говорят, перед смертью вся жизнь перед глазами. Всё это лишь выдумки. Не успеваешь даже подумать о том, что в доли секунды тебя не станет.

Треск. Оглушительный выстрел.

Эхо разнесется по гектарам пустынного поля. Дрожащая рука выронит пистолет. Глухой звук соприкосновения с землей. Всё кончено. Тело безжизненно упадёт в траву, обагряя её своей тёплой кровью ещё больше. Кровью свободы.

---

Вкуснее
Автор: The 2nd Law
Фэндом: Uragiri wa Boku no Namae o Shitteiru / UraBoku
Персонажи: Хоцума/ Шусей
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Флафф, PWP, POV
Размер: Драббл, 5 страниц
Кол-во частей: 1

Влажное полотенце на плечах. Волосы почти высохли, пока я шёл из ванной. Смотрю на мороженое лазурного цвета, которое так любезно мне вручил Цукумо. Это было очень мило с его стороны. Правда, всё же он немного расстроился, что не смог со мной вместе принять ванную. Да и нужно ли мне это?

Ладонь ложится на позолоченную ручку. Послушный щелчок и дверь без единого скрипа открывается. И первое, что я вижу, сверкающий зад, обтянутый джинсой. Ноги согнуты в коленях, беззаботно болтаясь. Растянувшись на моей постели животом вниз, увлечённо режешься в очередную игрушку. Даже не замечаешь того, что я уже вернулся. Ты, обладающий столь серьёзным даром, как Божественный глас, готовый отдать жизнь за близких людей, готовый драться до последнего вздоха, сейчас выглядишь несерьёзно. Но я люблю в тебе это забавное ребячество. В такие моменты сложно задуматься о том, что сейчас обстановка накаляется с каждой пробитой секундой. Ты просто помогаешь забыть о всем том, что было с нами, и что нас может ожидать в самом ближайшем будущем.

- Опять ты разлёгся на моей кровати? Играл бы у себя в комнате, - произношу без единой нотки раздражения. Наоборот, твоё присутствие рядом меня лишь успокаивает. Ставишь игру на паузу, выглядывая на меня из-за плеча. Но взгляд падает на мою руку, сжимающую тающее мороженое. О, всё предельно ясно. Вскакиваешь на постели, устраиваясь поудобней.
- Мороженое лопаешь? – а глаза блестят ярче начищенных звёзд в ясном небе. – Делись! – требовательно так заявляешь.
- Меня Цукумо угостил, - слабо возражаю, глядя на тебя сверху вниз.
- Дай разок куснуть, - умоляющий взгляд побитого щенка. – Всего разок, - ещё немного и молить начнёшь.
- Ты что, ребёнок? – сажусь рядом и протягиваю тебе мороженое. – На, - наклоняешься и осторожно прикусываешь зубами, жмуря глаза от удовольствия. И, правда, совсем ребёнок.
- Вкусное, - причмокивая губами, держишь откушенную сладость во рту, пытаясь растопить её.
- Кстати, я слышал, баскетбольный клуб попросил тебя участвовать в предстоящей игре, - со всей своей наглостью в характере и невинностью в выражении лица снова тянешься к мороженому, пошире открывая рот. – Эй, - одёргиваю его. Вздрагиваешь и, останавливаясь, виновато глядя на меня светлыми янтарными глазами.
- Ой, поймал, - глупо улыбаешься, почесав затылок. Глупый.
- Ладно, ешь всё, - ради тебя я готов не только это мороженое отдать, но и свою жизнь.
- Можно? – как же легко тебя осчастливить. Обхватываешь своими ладонями мои пальцы, сжимающие гладкую деревянную палочку, по которой уже начинают медленно стекать первые капельки подтаявшего мороженого. Касается языком одной из них, ведя до моих рук. Смесь прохлады сладости и жар твоего языка создают странные, но приятные ощущения. Подхватываешь ещё одну капельку, проделывая своим языком все те же действия. – Ты вкуснее, - прикусываешь фалангу указательного пальца.
- Не спутай меня с мороженым, и не съешь, - улыбаюсь на твой комплимент.
- Не спутаю. Ты вкуснее, - отстраняешься, забирая у меня холодную вкусность. Кидаешь куда-то в сторону. Хлюпнувший звук приземления почему-то прозвучал очень смешно, но, не успев даже моргнуть глазом, как оказываюсь вжатым твоим телом в мягкий матрац. Нежно сжимаешь тёплыми пальцами мои запястья. Голодный взгляд блуждает по лицу. Знаю, для тебя я самая главная сладость. И одним мороженым от тебя не отделаться. Да и мне его недостаточно будет.

Сжимаешь коленями мои бёдра. Продолжаешь меня разглядывать, будто увидел впервые. Внизу живота что-то скручивается в бараний бублик, заставляя желать тебя с каждой секундой всё больше и сильнее. Не двигаешься, замерев на мне статуей. Становится страшно от твоего взгляда. Врагов ты жжёшь пламенем Божественного гласа, над которым ты имеешь, хоть и не полный, но, контроль. А сейчас необузданные, пляшущие в твоих глазах, искромётные огоньки пытаются спалить мою душу заживо. Тянешь за собой. Не могу прервать битву наших взглядов. Хитросплетения витающего воздуха и страсти виснут над нами, спирая воздух в лёгких, заставляя чаще делать короткие вдохи-выдохи. Грудная клетка надорвётся так часто вздыматься. До саднящей боли в рёбрах. Кажется, будто сердце старается пробить дыру в груди, настойчиво колотясь тяжёлой разгорячённой кувалдой.

Обычно, ты сам источник нетерпеливости. Сдираешь с меня рубашки, отрывая с пуговицы с мясом, ткань брюк угрожающе трещит, когда ты пытаешься расправиться с молнией, стоящей на страже. А сейчас ты другой. Доводишь до кипения на медленном огне, заставляя хорошо провариться, впитать в себя лучшие запахи и вкусы приправы из страсти, похоти. Заставляешь нетерпеливо ёрзать под тобой. Улыбаешься. Наслаждаешься своим доминированием. Ты знаешь, я всегда готов подчиниться тебе, нет смысла показывать, кто здесь главный. Но ты не был бы самим собой, если бы не ребячился по такой ерунде. Даже сейчас. Но я никогда не обижаюсь на твои шалости, снисходительно улыбаясь. Я люблю в тебе это. Каким бы ты порой грубым и острым не казался, твоя душа добрая и светлая. В твоём сердце нет места злу и лжи. Всегда такой чистый и открытый для друзей. Для меня.

Наклоняешься для поцелуя. Приносишь с каждым прикосновением маленькую смерть. Ещё немного, и ты утробно замурчишь, как кот после сытного завтрака, нежащийся на солнечной полянке. Не сдерживаю стона, теряющегося в твоих губах. Ты удивлён. Замираешь. Но тут же продолжаешь яростней терзать мой рот, почти присасываясь. Нехватка воздуха жжёт лёгкие. Заставляет задыхаться. Дрожать в твоих руках.

Отстраняешься, снова пристально глядя в мои глаза. А я смотрю на твои губы. Покрасневшие, распухшие, блестящие от тонкой плёночки слюны. Даже сдерживая себя, ты выглядишь, как ребёнок, которому вот-вот должны подарить игрушки. В нетерпеливом ожидании.

Спускаешься немного ниже. Надо же, моя одежда до сих пор цела.

Широкий мазок слегка шершавого языка вдоль отчаянно пульсирующей жилки на шее. Вздрагиваю. Тело само выгибается упругой дугой. Прокусываю губу до крови. Мы не одни в этом поместье. Короткий смешок. Тебя это веселит. Покусываешь кожу. На грани боли. Но тут же зализываешь каждый укус, оставляя влажную от слюны дорожку. Дрожь марширует по всему телу нестройным шагом, заставляя трепетать в сильных руках.

Бережно отгибаешь немного смятый ворот белой рубашки. Замираешь, разглядывая шрамы, которыми ты меня одарил. Смотрю на тебя размытым взглядом из-под полуопущенных ресниц. Снова это выражение лица. Боли, ненависти к себе. Поднимаю руку, касаясь твоей щеки. Вздрагиваешь, обращая свой погрустневший взгляд на меня. Мягко улыбаюсь, кивая. Без слов понимаешь. С полувзгляда. Но не можешь избавиться от гнетущего чувства вины. Топит, давит, заставляет бежать от самого себя, лишь бы забыть тот момент, отпечатавшийся не только на моём теле, но и на нашей памяти.

Бережно ведёшь ладонью, обводя каждое изуродованное место. Не дышишь. Будто в твоих руках сейчас бесценный хрупкий самородок, требующий невероятно бережного отношения к себе. Будто если ты сделаешь неверное движение, и он разобьётся на мириады мерцающих осколков, которые уже невозможно будет собрать в единое целое.

Наконец, дрожащие пальцы касаются пуговиц, стараясь аккуратно их расстегнуть. Это мило. Закушенная губа, сосредоточенное выражение милого личика, нахмуренные широкие пшеничные брови. Снова не дышишь. Будто ты пытаешься решить сложную головоломку, требующую столь огромной лепты внимания, что забываешь, как это – дышать.
Утробно рычишь. Едва слышно. Словно сигнал, что ещё мгновение и рубашка станет негодной. Твои руки кажутся горячими в сравнении с моими. Кладу ладони поверх твоих гибких кистей, намекая, что я и сам могу справиться. Капитулируешь почти сразу, обиженно хмыкнув. Но не сводишь взгляда с медленно обнажающейся кожи под моими пальцами. Взгляд прогодавшегося хищника. Не думал, что это мороженое так заведёт тебя.

Не зря Цукумо передал мне слова Токо-тян, что есть всегда веселее с кем-то.

Одёргиваешь края уже расстегнутой рубашки, проходясь по оголённой коже ладонями. Рисуешь узоры кончиком ногтя. Обводишь пупок. С придыханием во всём естестве. А ведь с едой не играют, Хоцума.

Сползаешь ещё ниже, умостившись на моих подрагивающих коленях. Довольно улыбаешься, заметив, что нет привычной полоски жёсткого ремня. Для тебя это значит, что придётся возиться не так уж и много. Теребишь пальцами пуговичку, тут же вынимая ей из тесной петли. Ведёшь язычок молнии вниз. До самого упора. Для убеждения, несколько раз сильно дёргаешь, чтобы удостовериться в этом. Продеваешь пальцы в тонкие плотные шлёвки джинс и требовательно тянешь на себя. Поддаюсь твоему напору, немного приподнимая, насколько это возможно из-за нашей с тобой позы, бёдра. Шорох жёсткой ткани и я снова опускаюсь на постель, отдающую разгорячённой коже прохладой.

- Бесстыжий, - довольно цокаешь языком. Ведь на мне нет белья.
- Я только что из ванной, - пожимаю плечами, тут же заходясь в стоне. Обхватываешь своей ладошкой, тут же делая несильное движение вверх. Подаюсь бёдрами вверх, цепляя пальцами нежную материю постельного белья, сгребая её в кулак беспорядочными складками.

Мучишь. Большим пальцем давишь на головку, размазывая сочащуюся смазку. Снова движешь по всей длине, заставляя раз за разом выгибаться за его умелой рукой. За всё это время ты досконально выучил моё тело. Ты без запинки, с закрытыми глазами сможешь указать каждую родинку, каждый шрам, каждую отметину на моей коже. Ты знаешь обо мне всё. Ровно так же, как и я о тебе. И это делает нас с тобой ещё ближе, заставляя прижиматься друг к другу до хруста соприкасающихся рёбер, до боли в сознании, что мы не можем быть едины физически.
Лёгкость в моих ногах заставляет удивлённо посмотреть на тебя. Сидишь рядом у моих бёдер, глядя на меня одним из своих солнечных взглядов. Красивый. Огненно-страстный. Мой. Стягиваешь свои джинсы, неотрывно следя за мной. Наши взгляды прикованы друг к другу. Скованные одной цепью судьбы навеки.

Касаешься чашечек моих коленок. Немного сжимаешь. Щекотно. Подгибаю ноги, а ты лишь этого ждёшь, довольно улыбаясь. Обвиваешь щиколотки пальцами, подталкивая их к моим бёдрам. Милый, я же не гибкий гимнаст, у которого пластилиновое тело. Немного сопротивляюсь и ты отпускаешь меня. Тебе даже не нужно говорить – и сам всё понимаешь. Устраиваешься между раздвинутыми ногами, любуясь моим телом. Необычно. Ты ещё не набросился на лакомый для тебя кусочек. Не съел меня, как обычно ты любишь. А продолжаешь тянуть, заставляя обоих сгорать от исступленного жара, захватившего наши тела.

Сползаешь ниже, чтобы быть своим лицом со мной на одном уровне. Горячее дыхание щекочет нежную кожу внутренней стороны бедра. Влажная тёплая, но быстро остывающая дорожка, ведомая твоим языком. Мышцы приятно сводит, заставляя вгрызаться в свою губу, испивая собственной крови.

Болезненное возбуждение скручивает низ живота в крепкий узел. Робко скольжу ладонью по груди, цепляя пальцами чувствительные горошинки твёрдых сосков. Ниже. Упругие мышцы пресса подрагивают от собственных прикосновений. Ловлю на себе твой заинтересованный взгляд. Но ты не отвлекаешься, старательно вылизывая меня снизу. Касаешься кончиком языка тугого кольца мышц. Нетерпеливо ёрзаю бедрами на смятой постели. Удерживаешь своими руками.
Ладонью сжимаю себя. Опьянённым взглядом продолжаешь смотреть на меня, толкаясь языком внутрь. Сдерживаешь свой пыл, но всё так же нетерпелив. Добавляешь к языку палец. Тягуче сладко. Свободной рукой накрываешь мою и замедляешь мой рваные, лишённый ритма, движения. Пытаешься взять меня под свой контроль, а я не сопротивляюсь. Пусть будет так, как хочешь ты. И так будет всегда.

Стараешься найти свой ритм ласк, помогая мне ласкать себя. Трёшься своим возбуждением о постель, чтобы не сойти с ума от сладостного зрелища у тебя перед глазами. Тебе больно. Уже больно. Немного сжимаю твой палец, и ты снова понимаешь меня без слов, тотчас же отстраняясь от меня. Звучный плевок отбивается церковными колоколами в голове. И тут же чувствую робкое прикосновение. Направляешь себя. Медленно, пытая нас обоих, входишь в моё тело. Будто в первый раз.

Боль смешивается с эйфорией от всего происходящего. Ты всегда был нежен со мной. Но всегда был такой суетливый и торопливый. А сейчас ловишь каждый момент, стараясь его запомнить как можно лучше. Тягучей патокой сладость разливается по всему телу. Примыкаешь своими худыми бёдрами к моим ягодицам. Ждёшь, пока я расслаблюсь. Ждёшь, когда я смогу полностью прочувствовать то, что ты так хочешь сделать для меня. Поделиться своими чувствами, рвущимися наружу крошечными язычками пламени. И ветер лишь распаляет их, заставляя мою душу сгорать заживо. Вот он, твой настоящий Божественный глас.

Раскачиваешься, подхватывая сильными руками меня под коленками. Придвигаешься ещё ближе. До невозможности ближе, заставляя меня ощущать тебя целиком. Так люблю, когда ты рядом. Твоё присутствие делает меня сильнее. Спокойствие разливается по сосудам, позволяя дышать свободнее.

Продолжаю себя поглаживать, немного сжимать и проходится по всей длине короткими ногтями, доводя нас обоих до исступления. Сжимаюсь вокруг тебя, словно заковывая в свои кандалы, не желая отпускать. Ты мой.

Темп теряет ритм. Хаос сеется в наших движениях. Подобно яркому пламени, сливаемся в диком танце, не имеющем своей музыки. Лишь сдавленные стоны, хрипы, шлепки бёдер о ягодицы, шорох смятой и взмокшей от пота постели. Вот какая она, наша музыка. Припадаешь ко мне, горячо дыша в шею. Отпускаю себя, чтобы обнять тебя. Пятки сами по себе упираются в твою крепкую поясницу. Вжимаюсь в твоё тело настолько, насколько это возможно. Мы так близко.

Пальцы сами впиваются в жёсткие волосы цвета зрелой пшеницы. Растрёпываю ещё больше. Приглаживаю. И так по кругу. Шепчу на ухо твоё имя. На пределе. Головкой трусь о твой живот. На грани боли. Горячо. Сжигаешь, не применяя своей силы. Не могу устоять. Приятные спазмы заставляют дрожать всем телом. Срываешь короткие всхлипы с моих губ. Больше не могу.
Тёплыми капельками изливаюсь себе на живот. Сильно сжимаюсь вокруг тебя, ощущая в полной мере. Стараешься. Немного мило пыхтишь.

Руки сами опадают на постель. Тяжело дышу. Приподнимаюсь на локтях. Послушно поднимаешься, не переставая двигаться. Касаюсь губами твоей шеи. Вгрызаюсь зубами. Почти до крови. Короткими мазками зализываю. Стонешь на ухо – мёдом льётся музыка. Веду губами по ярко проступившей жилке на шей. Вылизываю. Почти кричишь. Тело заходится дрожью. Замедляешься, обмякая прямо на мне. Обратно ложусь на спину, отмечая в который раз, что я люблю твою приятную тяжесть на себе.

Шумно дышишь, обжигая сбившимся дыханием. Выходишь и перекатываешься с меня на постель, отвернувшись спиной. Несколько минут лежим в тишине.

- Значит, я вкуснее? – поворачиваюсь на бок, обнимая тебя рукой. Ничего не отвечаешь, довольно улыбаясь. Я не вижу этого, но я знаю…

---

Роль
Автор: The 2nd Law
Фэндом: K project
Персонажи: Мияно Мамору ака Фушими/ Фукуяма Дзюн ака Мисаки
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Повседневность, PWP, POV, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 4 страницы
Кол-во частей: 1

- Что-то ты сегодня не в духе, - сочувственно хлопает меня по плечу.
- Прости, - уныло плетусь к машине.
- Может, выпьем? Всё равно завтра не нужно на запись, - пытается вытащить меня из сомнамбулического состояния.
- Твоя взяла, но я же за рулём, - соглашаюсь, тут же возражая.
- Эй, не кисни, не пристало тебя видеть таким задумчивым и грустным, - смеётся. Конечно, весельчак Мамору всегда на коне. Скривить глупую рожицу или станцевать с ананасом в коротеньких джинсовых шортах – в этом я первый. Не говоря уже о многих милых глупостях. Ну кто в этом виноват, что я не умею грустить и обязательно выкидываю что-то такое, что потом веселит всех окружающих. Но мне такое нравится. Люблю, когда вокруг меня столько добрых и искренних улыбок. И, кажется, никто и не думает насмехаться надо мной. Только настоящее веселье. Но вот сегодня что-то перемкнуло. Всё никак не мог добиться нужной интонации Фушими в диалоге с Мисаки. Обязательно что-то не так ляпал. Невпопад. А Фукуяма-кун терпеливо повторял каждый дубль. И теперь идёт рядом и успокаивает. Докатился, называется.

Сколько всего мы успели пережить с Дзюном. Прошли сквозь огонь, воду и медные трубы. Множество совместных проектов, признание нас как одних из лучших. Всё это сделало нас закадычными друзьями.

Сам не знаю, что сегодня за день такой. Вроде бы встал с правой ноги. Не подавился мятной зубной пастой, когда чистил зубы, не ошпарил нёбо кипятком, даже носки одинаковые сразу же откопал. Утро ничего такого не предвещало. Похоже, сегодня просто не мой день. Надо, что ли, залезть сегодня в гугл да читнуть свой гороскоп, может, уже пора в них верить.

- Ну… Тогда поехали ко мне? По-крайней мере, это ближе, чем к тебе. Если что, останешься у меня или вызовем такси, - сам же нахожу выход из ситуации. В принципе, для нас это не впервые. Напиваться до чёртиков и дрыхнуть друг у дружки, подавая с утра анальгетики и спасительные стаканы свежей воды из холодильника. Пожалуй, лучше друга, чем он, не сыщешь.
Предварительно затарившись в ближайшем супермаркете ящиком пива, ловя на себе пристальные взгляды отдельных прохожих, которые, видимо, пытались понять, мы это или не мы. Звучит как-то странно и даже смешно. Но я рад, что никто не подбежал с дикими визгами и слезами на глазах, раздирая футболки на груди от страсти. И на этом спасибо.

Половину купленного прячу в холодильник, а остальное выставляю на приготовленный котацу. Это моё любимое место в квартире, когда мне хочется просто уединиться и подумать о жизни. А сейчас это станет новым центром очередной попойки.

У ног собирается коллекция примятых жестяных банок. Но что-то удручённое состояние никак не может сойти. Дзюн не отстаёт, хотя у него-то вроде никаких проблем нет. Если, конечно, только ничего не утаивает. Но какое тут утаивать, если мы знаем друг о друге всё. О похождениях, предпочтениях в разных сферах культурной и не очень жизни. Кажется, именно таким образом он показывает мне свою солидарность. Ну не сидеть же ему с рожей кирпичом и успокаивать меня, что всё хорошо и мои непонятные глюки, сбившие с толку, скоро пройдут. А он так, по-братски, плечо о плечо, сидит и надирается вместе со мной.

- Слушай, - вытаскиваю ноги из-под нагревшегося котацу и встаю. Одно дело, когда хлещешь, казалось бы не самый сильный по градусам, алкоголь и ты сидишь на месте, а другое дело, когда стукнет встать. Сиделось хорошо, а вот в ногах что-то шатко. – Давай порепетируем, - приношу из коридора нашим с ним сумки. Кидаю ему его и сам снова опускаюсь на пол, удобней устраиваясь.
- Почему бы и нет? – криво улыбаясь, роется в своей сумке.

Уже через пару минут, хорошенько проржавшись, сидим с серьёзными минами и пытаемся читать текст без запинок. Но запутывающиеся языки лишь усложняют поставленную задачу. Поэтому после каждого слова можно расслышать тихие пьяные смешки. Хорошо пошло.

- «Сарухико, ты дурак»* - Фукуяма старательно изображает отчаянный гнев сквозь приступы проскакивающего смеха. Замираю на месте.

- Повтори, - пристально смотрю на друга.
- Э? Ну ладно, - пожимает плечами. – «Сарухико, ты дурак», - ничего не могу ответить. Просто долго, в мучительно глупом ступоре, смотрю на Дзюна. – Со мной что-то не так? – сразу же приглаживает волосы, оправляет рубашку, рассматривает себя на предмет ужасающего пятна или дырки на вещах. Но всё в порядке.
- Ещё, - вдох, - раз, - выдох.
- Эй, кажется, тебе хватит, - сочувственно кивает головой.
- Нет. Ещё раз. Ещё раз повтори, - не знаю почему, но меня это дико заводит.
- Эй, Мамору-кун, ты не заболел? – протягивает свою руку, касаясь ею моего лба. Перехватываю запястье и, не волнуясь, что котацу разлетится к чертовой матери, валю Фукуяму на пол, седлая его бёдра и нависая над взволнованным лицом.
- Повтори, прошу, - представляю, каким свежим может быть моё дыхание после выпитого, но мне плевать.
- Хорошо, только отпустишь меня? – не делает попыток вырваться. – «Сарухико, ты… - не даю закончить фразу, накрывая его губы своими. Эта интонация, эти слова. Крышесносно. Возбуждающе. Может, это потому что мне хватило четверти ящика пива, чтобы сойти с ума. А может… Черт возьми, не знаю.

Слабые попытки сопротивления. Но не старается сделать мне больно, чтобы я отпрянул. Перестаёт трепыхаться в моих руках, теперь отвечая на мой глубокий поцелуй. Лёгкий стон. Мой? Его? Страсть происходящего разжигает болезненный огонь в наших телах. Нетерпеливо ёрзаю на его бёдрах, чувствуя упирающееся в ягодицы крепкое возбуждение.

Медленно сползаю ниже. Останавливаюсь на грани между рубашкой и плотным поясом тёмных джинс. Пропускаю ладонь под рубашку, ведя по гладкой коже. Выгибается навстречу. Так быстро сдался. Но хотел ли он с самого начала сопротивляться? Второй рукой играюсь с тяжёлой металлической бляшкой его любимого ремня. Кстати, он мне как-то его одалживал. Расстёгиваю. Безжизненно виснет на тонких шлёвках. С глухим звоном встречается с полом.

Стаскиваю с него джинсы. Помогает мне, приподнимая свой зад. Ловлю на себя блестящий от возбуждения взгляд. Хм, теперь можно поспорить о том, чьё желание здесь сильнее. Накрываю его ладонью, мягко поглаживая. Сильнее вжимается, тихо скуля. Меня это не устраивает.

- Говори… Говори, как он, - в полубредовом шёпоте почти умоляю. С полуслова понимает, согласно кивая.
- Т-ты… Идиот, - да, так, только хочется больше уверенности и раскованности. Чтобы его Мисаки звучал, как всегда. Дерзко, упрямо и достаточно сексуально.

Пропустив новую волну возбуждения через себя, мягко обхватываю его губами, неторопливо начиная посасывать. Прохладные пальцы вплетаются в волосы, нежно сжимая их в приступе порочной сладости. Примеряюсь, слегка облизывая ствол. Заглатываю почти всю длину, немного замедляясь, чтобы дать себе привыкнуть. Подобный опыт для меня происходит впервые. Да и странно это делать со своим другом и коллегой по совместительству.

Но сейчас я думаю совсем не об этом.

- Ещё, - гортанно и смазано прошу, не отвлекаясь от основного дела.
- Глупая обезьяна, - старается говорить как можно чётче и жестче. Но выходит дико похотливо и развратно. Нехотя выпускаю его член изо рта, садясь между его ног. Вытираю рукавом джемпера слюну с подбородка. Фукуяма недовольно стонет, слегка подаваясь бёдрами вверх.

- Могу я? – касаюсь пальцами его входа. Испуганно смотрит, но согласно кивает. Предварительно слюнявлю свои пальцы и стараюсь как можно мягче войти. Вздрагивает. Дышит через приоткрытый рот. Наверное, это жутко больно. Но меня это нисколько не останавливает. Погрузив один палец полностью, немного замираю. А после делаю короткие поступательные движения. Сжимается вокруг меня. Но чувствуется, что старается расслабиться. Добавляю второй палец, слегка упираясь кончиками в горячие стеночки. Ерзает бедрами. Нетерпеливо так. Значит, готов?

Вынимаю пальцы. Шумно плюю на ладонь, свободной рукой попутно расстёгивая и спуская штаны. Старательно размазываю алкогольную слюнку по всей длине, уделив побольше внимания головке, которая, по сути и так не нуждается в дополнительном увлажнении. Шире развожу худые ноги коллеги. Едва касаюсь входа.

- Ещё… раз, - перед тем, как сделать решающий толчок, умоляю его.
- Ты… Ты дурак, - страсть и злоба в одном флаконе. Резко двигаю бёдрами, входя сразу наполовину. Шипит от боли, цепляясь пальцами в мои руки.
- Да, злись. Злись, как он злиться на Сарухико. Помоги мне… Войти в роль, - замираю на пару секунд, чтобы дать время нам обоим свыкнуться со странными ощущениями. Резко упирается мне руками в грудь. Странная смесь эмоций на его лице. Делаю первые медленные толчки.
- Идиот, пусти меня,** - бинго, он понял. Движения бёдер более размашистые. Начинает сопротивляться. Но в пределах разумного. Фукуяму, кажется, тоже завела эта игра.
- И что же ты мне сделаешь, Ми-са-ки? – нараспев, со злой иронией произношу. Неужели… получается?
- Да я прямо сейчас тебя прибью, - несильно бьёт кулаком в грудь, показывая свою решительность.
- Начинай, Миии-сааа-кииии, - толкаюсь сильнее, чувствуя, как он приятно сжимается вокруг меня. Пульсирует. Обдаёт адским жаром, заставляя сходить с ума.
- Не называй меня так, Сару. Идиот. Чёртова обезьяна, - ох, эта интонация. Начинает подмахивать в такт моих нестабильным движениям. Но он, черт возьми, чувствует мой ритм. Поймал волну.
- Ещё раз… Повтори, - чувствуя скорую разрядку, прошу его снова и снова выкрикивать эти слова. Раз за разом одни и те же фразы приобретают совершенно новые оттенки. Обхватываю его рукой, двигаясь почти в такт собственным толчкам.

Повторяет. И ещё раз повторяет. Тяжёлое дыхание нарушает наш диалог, но это нисколько не мешает делать нужные успехи.

- Больше…не…могу, - изливаюсь прямо внутрь узкого тела собственного друга, чувствуя, как почти одновременно он выплёскивается мне в руку. Опадаю на него, переводя дух. Слышу, чувствую, как колотятся наши сердца. Не в унисон. Наперебой. Значит, у нас вышло?

**

- Мамору-кун, ну вот, говорил же я тебе отдохнуть. Тебе на пользу пошло, - Оно, улыбаясь смотрит на меня. А мне от этого взгляда хочется провалиться сквозь землю. Смущённо перевожу взгляд на Дзюна, прячущегося в новых текстах новых сцен. И не могу не улыбнуться. Переступив грань, в своём друге я для себя открыл нового человека, который, похоже, не против мне помогать с ролью.

---

Верь в меня
Автор: The 2nd Law
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Дьявол, человек
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Драма, Мистика, POV
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Драббл, 5 страниц
Кол-во частей: 1

Я никогда не верил в Бога. Никогда не верил в существование ада. Для меня не существует понятия «добро» и «зло». Всё в этом мире подчиняется элементарным законам физики, а остальное – лишь плод человеческой фантазии. Надуманное. Религия построена лишь на страхе быть наказанным Всевышним. И люди покоряются тем, кто дёргает невидимыми нитями судьбы своих народов.

Почему я не верю в добро и зло? Зачастую, многие люди совершают такие двусторонние поступки, что нельзя это отнести к конкретной категории. Например, человек делает зло одному человеку, чтобы спасти своего родного. Значит, для кого-то он преступник, а для кого-то последняя надежда. Тонкая грань между противоположностями стирается. Чтобы сотворить добро, он умышленно делает плохо. Но именно для того, чтобы помочь близкому, чтобы принести в его жизнь добро, он вынужден идти против других. Так где же здесь правда?

Настойчивая трель будильника раздаётся над самым ухом. Но это только так кажется. Ладонь медленно ползёт по гладкой поверхности прикроватной тумбы, но никак не может нашарить орущие звуки. Нащупываю, наконец, телефон и на автомате тыцаю пальцем на отбой. Перекатываюсь на спину, раскидывая руки. Устал. Разметавшиеся по лицу длинные волосы мешают нормально открыть глаза. Но я могу так и дальше спать. Вернее, для меня нет проблем дрыхнуть так. Но пора вставать. Иначе, с моей зарплаты за опоздание будут вычитаться проценты, чего мне сейчас как раз только не хватало. Сажусь, стараясь игнорировать приятно ноющие мышцы, которые так и просят принять горизонтальное положение снова. Спустив ноги на пол, ещё пару минут сижу. Наконец, убираю с лица светлые волосы, чтобы не убиться на первом же шаге. Пора бы уже постричься.

Помниться, кто-то мне когда-то говорил, что мне хорошо с длинными волосами. Вот и отпускаю их. Но всё же не до такой степени. Шаркающей поступью ползу по коридору в ванную. Упершись руками в холодный фаянс неприветливого умывальника, с тоской гляжу на свою заспанную рожу. Ничего не нахожу привлекательного и жизнерадостного, о чём мне часто говорят коллеги по работе. Или, быть может, они просто меня спросонья не видели? Наверное.

На автомате нащупываю немного растянутую резинку на краю раковины и завязываю волосы на затылке, чтобы ненароком не намочить их. Прохлада струящейся сквозь пальцы воды ласкает кожу. Снова выпрямляюсь, глядя на своё отражение в зеркало и чуть не умираю на месте. Сзади меня стоит человек. Резко зажмуриваюсь и дёргаю головой. Глюки. Снова смотрю в зеркало. Не померещилось. Вода в кране продолжает весело журчать. Разворачиваюсь, упираясь поясницей в умывальник.

Нахально смотрит, скрестив руки на груди. Обнажённой груди. И, вообще, он полностью голый.

- Откуда ты взялся? – отбросив ложный стыд, испуганно спрашиваю.
- Из преисподней, - самодовольно ухмыляется, прожигая своим алым взглядом.
- Хорош пороть чушь. Не знаю, как ты сюда попал, да ещё и в таком виде, извращенец хренов, но убирайся отсюда, подобру-поздорову, - вспомнил, сегодня же понедельник. Привидится же такое.
- Тебе не привиделось, - кокетливо накручивает на тонкий палец длинную прядь волнистых угольно-чёрных волос.

Кажется, я уже думаю вслух.

- Ерунда, просто я могу читать твои мысли, - снова!
- Хочешь сказать, ты чёрт? – насмешливо изогнув бровь, спрашиваю.
- Мелко берёшь, меня зовут Мефистофель, - хихикает, и тут же становится весьма серьёзным. – Я посерьёзней черта буду.
- Да ну. Чувак, сейчас только утро. Когда ты успел уже обдолбаться и переть такую ересь, стоя голым у меня в ванной? И ума не приложу, как твоя задница тут вообще оказалась. Выметайся отсюда, пока полицию не вызвал, - отворачиваюсь от него.
- Селби, - вздрагиваю оттого, что он произносит моё имя. – О, ты, правда, удивлён, что я знаю твоё имя? – насмешливый шёпот обжигает мой висок. Прижимается ко мне своим телом.
- Ты что творишь? – отталкиваю его от себя. И снова смотрю на его фигуру. Крошечные рожки пробиваются через густую шевелюру, остроконечный хвост недовольно раскачивается. – Кажется, сегодня я что-то не так сделал, - хватаю зубную пасту, выдавливая чуть ли не полтюбика на щётку и, начинаю рьяно чистить зубы.
- Твоя душа мне интересна, - облизывает губы. Мельком вижу заостренные, слегка выпирающие клыки. Трясу головой. Померещилось же.
- Не верю я во всё это. Просто отличный розыгрыш. Где камеры? Где мои друзья-мудаки, решившие меня добить окончательно? – начинаю рыскать по ванной комнате в поисках скрытых камер. Зная этих идиотов, это вполне отображает их дух. Я, конечно, ценю их высокое неоценённое чувство юмора, но это уже перебор. Ведь знают моё отношение к этой всей ерунде.
- Сложно мне с тобой будет, - вальяжно почёсывает складку между пахом и бедром.
- Сгинь, - он меня раздражает. И нисколько не пугает.
- Стоит тебе только поверить в меня… - сладострастно улыбается, обнажая острые клыки. Немного скалиться.
- Много о себе возомнил.
- Бука.
- Вали.
- Пока не заберу твою сладенькую душу, прости, придётся тебе терпеть моё общество.
- Козёл.
- Приятно познакомиться.
- Заткнись, - не выдерживаю и швыряю в него ёмкость с жидким мылом. Ловко уворачивается. А вот пластик не выдерживает напряжения от удара при столкновении со стеной. И теперь по кафелю спермовидными потёками размазано мыло. Отлично. Несколько фунтов коту под хвост. Ни мыла. Ни ушибленного самозванца. Досадно даже.
- Я заставлю тебя поверить в меня, - довольно урчит.

**

И теперь ЭТО, именуемое себя Мефистофелем таскает свой голый зад за мной. Благо, что его никто кроме меня не видит. Иначе бы я лишился всего спустя первую секунду появления с ним в обществе. И этот хмырь считает весьма уместным сесть мне на колени во время очередной конференции, поёрзать голыми ягодицами. Смахнуть его с себя не могу, иначе со стороны это выглядело бы странно.

Или во время беседы с важными клиентами, может обнять за талию и нашёптывать какие-то непристойности. Хотя я не припомню тот момент, когда позволил ему быть настолько близко ко мне. Но не важен процесс, важен результат. И я почти смирился.

- И скажи, ты, правда, что ли боишься крестов? – уверенно рулю по широкой дороге. Мефисто (ну надо же мне хоть как-то звать это недоразумение).
- Интересно? – кокетливо спрашивает.

Больно. Сворачиваю на обочину, хватаясь за сердце. Режет, как тупым лезвием по живому. Отпускает немного, но приступ начинается с новой силой. Перед глазами мерцают мириады тёмных точек, играющих в «поймайменяеслисможешь». Дышать тяжело. Перевожу взгляд на таинственного парнишку. Усмехается, растворяясь в воздухе.
Становится дико страшно. Впервые в жизни я так напуган. Меня так не страшили рассказы друзей в тёмной комнате с фонариком, сколько эта маленькая колючая боль, обвившая путами грудь. Дрожащими пальцами цепляю бутылку возле водительского сидения и жадно делаю глотки. Вода тёплая, но не имеет значения. Снова газую, выравнивая авто по трассе. Мефисто куда-то пропал. Впервые за всё это время. Пропал.

Что ж, значит, понял, что ему со мной не тягаться? Или… Холодящими щупальцами неосознанный страх хватается за мою душу. А что, если это всё действительно правда? Что, если он и есть чёрт, или падший ангел?

Глохнет мотор. Ну что за напасть? Прямо посреди оживлённого движения в городе. Включаю аварийку и выползаю наружу. Открываю капот и заглядываю к своей малышке во внутренности. Но всё в полнейшем порядке. Захлопываю. Сажусь снова на водительское место. Но машина упорно не заводится. Поэтому приходится снова вытаскивать свою тушку и голосовать, чтобы хоть кто-то подкинул до ближайшей СТО. Но отзывчивых граждан так и не нашлось.

Позвонив в местную справку, уточняю номера телефонов станций, который предлагают услуги эвакуаторов. И уже через полчаса, с жёлтыми мигалками, качусь с ветерком верхом на огромном эвакуаторе. Конечно, за это бабла пришлось отстегнуть, но не оставлять свою крошку посреди дороги одну. Что, зря на неё столько пахал, чтобы вот так бросать её?
Мастер-механик лишь разводит руками, снова и снова проверяя исправность двигателя. Но всё абсолютно чисто. Попросив, чтобы машинку отогнали на стоянку, уныло плетусь домой. Вот тебе и «весёлое» окончание вечера. Бесит до скрипа зубов, в которых застрял песок. Застаю Мефисто у себя на кровати. Довольный такой. Снова утробно урчит, напевая какие-то старинные мотивы. Увидев меня, ещё шире улыбается, громче поёт. Хочется придушить его. Похоже, это всё его грязных лап дела.

- Эй, ты, - несколько шагов и я уже нависаю над ним. Руки тонут в мягких подушках. Блестящий призывный взгляд. Невинный и дразнящий. – Ты что задумал? – прям котяра из Шрека. Сама невинность.
- О чём это ты? – обиженно дует губки, а вот взгляд совсем другой. Всё он понимает.
- Что это за чертовщи… - снова сердце. Дрогнув, опадаю всем весом прямо на него. Чувствую, как обнимает меня, прижимая к себе сильнее. Ловко вытаскивает заправленные края рубашки, запуская свои руки под неё. Проводит пальцами, царапая кожу длинными ногтями.

Снова та же удушающая боль сжимает рёбра, сбивая ритм дыхания. Сердце словно пропускает по нескольку ударов кряду, заставляя задыхаться от недостатка кислорода. Немного попускает. Встаю с Мефисто, глядя на него непонимающе. Требую взглядом объяснения. А он лишь усмехается, похотливо прикусывая пухлую губку. Чтоб его чёрт побрал. Чёрт?

Едва ли удерживаюсь на ногах, чувствуя новый прилив адской боли. С каких это пор в моём лексиконе подобные слова? Откуда в моей голове эти странные мысли?

В испуге судорожно соображаю. Едва передвигая ногами, иду к невысокому комоду. Падаю на колени, чтобы удобней было рыться в нижней шухляде. Маленькая шкатулка, которую я не раскрывал уже давно. Неприметная резьба по дереву. Ручная работа моего дедушки. Именно здесь хранится то, что я ищу. Ищу для того, что опровергнуть свои ужаснейшие догадки и посмеяться над голым шизиком, валяющимся на моей постели.

Крестик. Маленький серебряный крестик.

Снова хватаюсь за грудь, сжимая ладонью то место, где находится сердце. Боль становится с каждым моментом невыносимей. Не в силах встать на ноги. Ползу на четвереньках к кровати, сжимая в одном кулаке свой крестик. С трудом взбираюсь на матрац, ощущая, как он прогибается под моим весом. Встречаю алый взгляд красивых раскосых глаз. Не боится. Ни капли. Протягиваю к нему руку с крестом. Придерживая его пальцами, касаюсь слегка смугловатой кожи. Полустон боли. От серебра расходится ожоговое пятно. Соль щекочет мой нос. С ужасом снова гляжу на лицо Мефисто. Крестик не убивает его, хотя и болезненно воздействует. Что же это?

Почему меня трясёт, а слёзы капают прямо на его живот? Почему я почти поверил ему? Нет.

Колющая боль охватывает всю грудную клетку, вынуждая лечь на кровати. Как рыба, выброшенная из воды, пытаюсь хоть немного глотнуть воздуха. Но внутри что-то словно блокирует, заставляя кровь бешено стучать в висках, требуя новую дозу спасительного кислорода. Слюна неконтролируемо течёт по подбородку из приоткрытых губ.

До меня доходит лишь одна мысль. С той самой первой встречи. Его слова про мою душу. И веру в него. Неужели? Неужели он не мог забрать мою душу лишь потому, что я не верил во всю эту ерунду? И теперь его обещание заставить меня верить в него, сбывается? А значит, он сможет запросто овладеть мной.

Хрипы срываются с губ. Тело колотит в мелкой дрожи. Тянусь трясущейся рукой к нему, пытаясь хоть что-то спросить, но сил не хватает подать голос. Вглядываюсь в его лицо. Теперь он не лыбится, а просто безучастно смотрит на мою агонию, ожидая пиршество над моей душой.

- Я же говорил тебе, что смогу заставить тебя поверить в меня, - касается моих волос, проводя худыми пальцами по прядям. – Твоя душа ни с чем несравненна. Мне всегда доставались богобоязные фанатики. А ты… Ты станешь моей отдушиной, - глаза закрываются сами по себе. Собирая последние силы, отшвыриваю крестик в сторону, что-то приговаривая в бреду. – Не поможет, - ласково обращается ко мне. – Твои взывания к Богу бесполезны. Ты не веришь в него. Но ты веришь в меня, этого достаточно, - убаюкиваемый глубоким голосом, наконец, перестаю дрожать, замирая навсегда.

Мефисто лишь коварно усмехнется, перевернув тело на спину. Белая, с немного розоватым оттенком, пена некрасиво стечет с бледных губ, капая на постель. Он проведёт последний раз рукой по светлым спутанным, немного влажным от пота, волосам. Наклонится для единственного поцелуя, забирая остатки моей души. Отпрянет, сыто причмокнув и, оставив остывающее тело на постели для очередной головоломки полиции, которая спишет это всё на сердечный приступ, напевая излюбленные мотивы, вернётся домой. В ад. И больше никогда никому не явится, насытившись всего лишь одной душой. Навечно.

---

Шлюшими
Автор: The 2nd Law

Фэндом: K project
Персонажи: Фушими и Скипетр

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Юмор, PWP, POV, Стёб
Предупреждения: OOC, Групповой секс
Размер: Драббл, 6 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Очередное собрание под конец недели. Новые сводки отчётов всех отделов Скипетра-4. Подвод итогов старых. Многочасовое совещание. И о чём я думал, когда решил свалить из Хомры, где можно было сидеть и пинать до тех пор, пока глаза на лоб не вылезут. Конечно, всё из внутренних противоречий с самим собой. Все такие весёлые и буйные. Вечные пьянки и галдёж. Это не для меня.

Здесь, как оказалось, достаточно спокойно. Но строгость Мунакаты и его особая любовь к структурированному порядку просто бесит до скрипа зубов. Ему нужно, чтобы всё было чётко и расставлено на своих местах. Даже мозги, не говоря уже за бумаги. Плохой кривой почерк? Значит, будешь переписывать свои отчёты столько, пока он не лично не удовлетворится твоей каллиграфией. Вроде бы, взрослые люди, а вот маемся такой ерундой.

Не люблю этот день. Это значит, что нужно целую ночь сводить все отчёты за неделю в один. В короткой форме. Поэтому, не сомкнув глаз за всё время, которое я провёл в своём кабинете, собираю все документы в кучу, пытаясь засунуть их в папку. Получается плохо.

- Помочь?- задорный голос за плечом. Вздрагиваю от неожиданности.

- Откуда ты взялся? – поворачиваюсь, совсем не понимая, как я мог не услышать, что кто-то ко мне зашёл.

- Да вот хотел сказать, что уже пора. Король уже злится, - Энди неловко улыбается, поправляя огненно-медные волосы.

- А, спасибо, я сейчас приду, - с остервенением продолжаю заталкивать злосчастную бумагу в папку.

- Стой, помнёшь так. И огребёшь по полной, - с кошачьей грацией выхватывает у меня всё из рук. Кладёт на стол. Выравнивает стопку бумаги, громко стуча образованным толстым ребром о гладкую столешницу. Немного поправляет. Крепко зажимает в одной ладони. Свободной рукой берёт папку и буквально за доли секунды идеально втискивает документы в пластик. – Держи, - протягивает мне готовый результат, ослепительно улыбаясь.

- Ага, спасибо, - чувствую себя идиотом.

- Идём, - берёт меня за руку и тянет за собой. Ну и ладно.

Просторный зал с не завешенными высокими окнами. Огромный стол, окружённый стульями простой, но в то же время, изысканной формы. Всё помпезное. Роскошное. Сажусь на своё место, чувствуя на себе прожигающий взгляд Короля. Ещё бы. Как всегда сердится за моё опоздание. Пора уже привыкнуть – не царское это дело приходить не то, что заблаговременно, а просто даже вовремя.

- Ну что ж, все в сборе, пожалуй, начнём, - громогласно произносит, поправляя указательным пальцем очки. И чего он их вечно дёргает? Если проблема с дужками, пусть купит себе новые. Или эти починит. А то вечно со своим умным видом только и делает, что поправляет. Скоро он их на лбу с такими успехами будет носить. Если вообще в космос не отправит с той частотой поправок.

Каждый из нас по порядку встаёт и коротко рассказывает о своих итогах, сведённых на одном-двух листочках. Как скучно. Но ничего не поделать, распишитесь-получайте, лучшего просто не придумать. И как всегда выступаю сразу же после Авашимы. Ну почему именно я после неё? Её отчёты, как всегда, безукоризненны. Она никогда не сбивается, когда говорит. Всё так слаженно и чётко. И настолько, что чувствую себя неразвитым имбецилом.

Прилежно читаю с листочка последнюю сводку. Но, то дыхания не хватает, то горло начинает першить. Поэтому речь перебивается короткими заминками, позволяя себе немного глубже вздохнуть, то прокашляться. Закончив, бросаю взгляд на сердитого Мунакату, беззвучно барабанящего тонкими пальцами по столу. Смотрит поверх очков, играющих бликами на свету. Но ничего не говорит. За мной целая толпа продолжает отчитываться, пока я расслабленно откинувшись на стуле, едва ли не засыпаю от этой смертельной скуки.

- Эй, Фушими, - кто-то рядом встряхивает меня за плечо. Быстро заморгав, оглядываюсь вокруг. Неужели, заснул прямо с открытыми глазами.

- А? – удивлённо продолжаю осматриваться. Лёгкий гомон с оттенком веселья прошёлся по всему конференц-залу. О, чёрт. Я уснул посреди самого собрания. – Я не спал, - тут же выпрямляюсь, стараясь придать голосу бодрости.

- Проснись и пой, всё уже закончилось, - Акияма продолжает немного трепать моё плечо, немного расшатывая меня.

- Ага, - немного выдвинувшись вместе со стулом назад, встаю из-за него. Все остальные тоже копошатся по своим делам, собираясь по домам.

- Эй, почему бы нам по случаю окончание очередной тяжёлой недели не выпить? – заводила Энди тут же оживляет полусонную обстановку. Но, кажется, никто особо и не реагирует. – Я плачу! – взволнованная волна философских обсуждений на счёт халявной выпивки.

- Мне лень куда-то идти, - идея сама по себе хороша. Но я и правда никуда не хочу ползти, кроме как до собственного дома.

- Тогда дождёмся, когда Мунаката свалит и устроим попойку прямо тут, - жар пламенной речи Энди обжигает моё ухо, словно соблазняя остаться тут и надраться вместе со всеми.

- Ну, если так, то уговорил, - чувствуя себя принцессой на горошине, довольно усмехаюсь. Не совсем испорченным телефоном передают друг другу идейку рыжего, чтобы Король этого не услышал (иначе всем инакомыслящим будет кирдык за такое). И каждый расползается на свои рабочие места под видом «нужно ещё разобрать кое-какие бумаги/ что-то дописать/ подождать того-то, потому что им домой по пути… И, несмотря на мнительность и подозрительность Мунакаты, он, как ни странно, ничего не даже и не подумал кривого в нашу сторону, лишний раз обрадовавшись, что мы, наконец, поддались его упорным дрессировкам и стали относится к работе с особым благоговением. Ага, конечно. Разбежались. Все вместе.

Поставив на пост спокойного, как слон, Бензая, который своим индифферентным выражением лица уж точно не выдаст нас, затихли в ожидании, скромно копошась в давно разобранных папках, создавая активную видимость работы. Стук и эхо сапогов, слегка угрожающий звон меча в ножнах. Все, затаив дыхание, ждут этого момента.

- Почему ты здесь, Бензай? – кажется, у всех сейчас просто сердце в пятки рухнуло.

- Я Эномото жду, - так спокойно отвечает. Да я бы уже десять раз успел раскраснеться, заикнуться, сбиться, и в итоге, провалить план ребят.

- Вы сегодня хорошо постарались, - голос довольный, как у сытого кота. Звук открываемой двери. – Всего доброго.

- Хорошего вечера, - повисшая секундная тишина. А после, словно прорвало плотину у диких бобров, которые выскочили в коридор и едва ли не стали изображать движения ритуальных танцев. Что ж, провести вокруг пальца самого Мунакату, это вам не козюльки из носа хавать.

Послав нескольких в супермаркет за выпивкой, сами собрались в том же конференц-зале. Только каждый смог расположиться так, как удобно ему. А не глядя на таблички на спинках стульев. Это же так скучно.

- Ну и что будем делать? – закидываю ноги на стол, скрещивая их. Всегда так мечтал посидеть. Уже вижу это посиневшее лицо от гнева и возмущения. И вижу, как пишу отчёты отстающих отделов Скипетра в наказание. Но сейчас этого всего нет, так что могу себе это с лихвой позволить. Лениво оглядываю всех вокруг. Расслабленные, не зажатые, совсем другие люди. По сути, мы так никогда все вместе не собирались. Так что это можно сравнить… с первым корпоративом начинающей компании. Как-то так.

Пока мы думали, чем заняться, пока не притащили пакеты со спиртным, как уже явились наши посыльные. Тяжело дыша, аккуратно ставят ношу на пол. Ещё бы, сегодня это гвоздь нашей скромной программы. Интеллигентные беседы за невесть откуда взявшимися бокалами красного вина. Как истинные эстеты, придерживаем тонкие ножки пальцами, делая утончённые глотки. Беседы уровня светских раутов. Всё прилично и красиво. Но, чем дальше течёт извилистое русло реки, тем больше разрастается горячих споров, тем больше глотки из бокалов. Пока и вовсе не стали лакать прямо из горла.

Самое время повышать градус. Саке. Лениво перевожу взгляд на своих собеседников, пытаясь хоть как-то навести фокус. Очки почему-то слегка запотели. Задираю их на макушку, сминая ими слегка взмокшими от пота волосы.

- Ты в порядке? – снова озорной голос совсем рядом. Ладонь на плече. Слегка соскальзывает вниз.

- Да ты сам на ногах не стоишь, - не сильно эстетично икнув, смотрю на ухмыляющегося Энди. – Чё-то мне совсем хреново, - ставлю полупустой бокал на стол и моментально вырубаюсь. Окажись передо мной салат, не побрезговал бы и в него рожей. Но так и быть. Прямо в холодящую поверхность деревянного стола, слегка отдающим запахом, когда-то терпкого, лака.
Просыпаюсь оттого, что мою тушу куда-то волочат, а мои губы лепечут что-то несвязное. Руки перекинуты через чужие плечи. Чьи-то пальцы обхватывают покрепче запястья, чтобы я не соскользнул. Другими руками поддерживают за спину, чтобы опять же не грохнулся. Дико болит башка. Вертолёты весело летают, по кругу, заставляя картинку перед глазами ритмично пульсировать. Теряю нить реальности, закрывая глаза. От этого становится только хуже. Даже немного поташнивает.

Останавливаюсь.

-Тебе плохо? – взволнованный, слегка медлительный от выпитого, голос Акиямы.

- Нормаально, - пропустив беззвучную отрыжку, непонятно откуда взявшуюся, вырываю одну руку из хватки второго скипетровца, даже не разбираясь, кто там, висну на шее слегка залипшего коллеги. – Трахни меня, а? – дикая икотка нападает на меня, совсем не думая смилостивится.

- Фушими, ты пьян, иди домой, - кто-то меня пытается отодрать от Химори. А я, как мартовская кошка, уже готов выпустить коготки, намертво вцепившись в форменный пиджак бедолаги.
- А, это ты, Камо, ну…. Тогда, трахни меня ты, а? – тут же протягиваю лапы к нему. Что это, он краснеет? Глупо хихикаю, поддерживаемый сильными руками Акиямы.
- Ты чё несёшь? – вмешивается Хидака, сжимая кулаки. Ах, милый драчун.

- Не ребят, вас много. А я один, - отлипаю от Химори, едва держась на трясущихся ногах. Сжав руку в кулак, оттопыриваю указательный палец, оглядывая всех выживших после дикой попойки, которая всё ещё в самом разгаре. Немного думаю, замерев в такой позе. Всё плывёт перед глазами, теперь штормит. Ещё немного думаю. А все так сосредоточенно смотрят на меня, что ничего лучшего не придумываю, как произнести эту неебически эпическую фразу. – Может, вы все меня трахнете?

**

Пожалуй, за всё это время, проведённое в Скипетре, меня впервые все так рьяно послушались.

Рваный стон звонкого голоса. Нетерпеливые пальцы цепляются короткими ногтями в кожу бёдер. Крепче упираюсь ладонями в пол. Колени больно скользят. А что, если бы они не удовлетворились спущенными штанами, а раздели? Сбил бы в кровь тут же. Какие заботливые котята. Опускаю голову вниз, но чьи-то руки обхватывают за подбородок направляя ртом на себя.

- Энди, больно, - возмущённо, с чужим болтом во рту, мямлю ускорившемуся ублюдку, забывшему, что и я хочу сладенького.

- Не отвлекайся, - в прядях волос путаются пальцы Хидаки, который тоже рьяно долбится в меня так, будто от этого зависит его вся жизнь.

Вокруг нас обоих собрались остальные скипетровцы, готовясь стать моими следующими партнёрами. Сводит с ума. На моей практике такое со мной происходит впервые. И, чёрт возьми, это просто фантастично.

Поочерёдно меняются, продолжая заполнять меня собой. Каждый делает по- своему. Кому-то нужно медленно и нежно. Поверхностно. Кому-то же надо яростно вгонять свой член так, что его головка невольно встречается с чужой. Ну, это я преувеличиваю, но по ощущениям всё именно так. И от такого контраста просто кружится голова. Или от хмеля, ударившего меня так, что теперь я стою на четвереньках, и славно обслуживаю половину состава Скипетра.

Очередная порция спермы в лицо. Кстати, где мои очки?

Новая головка тычется мне в губы. Скромно так. Мол, не хочешь, не бери.

- Тебя невозможно даже сейчас не узнать, - ухмыляюсь, встречаясь взглядом со слегка раскрасневшимся от алкоголя и смущения, Акияму. – Давай сюда, - рывком заглатываю его целиком. Протяжно стонет. Заодно подмахиваю задом очередному члену, с силой насаживаясь до упора.

Робко тянется к моим волосам.

- Чего медлишь? – подбадриваю его, обсасывая его всего, щедро делясь своей слюной вперемешку с чьей-то спермой. Смелеет. Ай! Вот так страсть. Срывает голову. Ему. Не мне. Мне ещё при рождении досталось, как вы видите. Вколачивается так, как никто до этого не делал. Но это даже интересней. Вечно такой скромный, девственно стеснительный. А теперь отыгрывает роль главного героя третьесортной порнушки. А стонет-то как.

Но в какой-то момент, все застывают на месте. В такой дикой панике.

- Што там шлучилошь? – чувствую, как бедняга Химори-младший медленно тает у меня во рту.

- И что это, мать вашу, тут твориться? – пожалуй, это самый дикий эпик фэйл в моей жизни. Выпускаю изо рта опавший член Акиямы и жалобно так смотрю на возникшую невесть откуда фигуру Мунакаты. А вот теперь нам всем кирдык. Я аж протрезвел тут же.

- Отдыхаем, - уверенность в происходящем снова возвращается ко мне. Отталкиваю пристроившегося сзади Эномото и кое-как поднимаюсь на ноги. Шатаясь, не хуже голубого вагончика, иду нетвёрдой походкой к охреневшему Королю. – Минетик? – падаю на колени и тут же принимаюсь расстегивать его брюки.

- Он чё, совсем? – не обращая на меня никакого внимания, спрашивает окружающих. Но поняв, что спрашивать бухих мужиков со спущенными штанами об этом, весьма странно и нелогично, не отталкивает меня, а просто наблюдает за мной. Какой распущенный. Уже стоит. Ай-яй, какой Король нетерпеливый.

На глазах голодного Скипетра, с каким-то страстно- пошлым причмокиванием губ, отсасываю Мунакате. Он по-прежнему охреневший. Но его ладони, поглаживающие мой затылок, пропуская пальцы между прядями волос, подтверждает, что он охреневший. Но зато приятно охреневший. Гулкие шаги. Шорох движений. Снова меня заполняет собой кто-то сзади. Ну ладно, раз гулять, так гулять. Тишина наполняется нетерпеливыми стонами, ёрзаньем и трением тел. Развратные шлепки кожи о кожу. Горячо.

Уж никто не смел предположить, что под конец оргии, Король разойдётся, и будет подминать под себя всех и вся, пока мои задница и рот услужливо принимают других. Это же просто идиллия. Хоть когда-то он опустил себя до простолюдин.

**

- Ребята, ну что, в честь окончания очередной тяжёлой недели, идём пить? – Энди как всегда впереди всех.

- Я сегодня не могу, - печально вздыхаю.

- Чего? – вопрос хором. Ещё бы.

- Сегодня я занят с Мунакатой, - ковыряю пальцем кромку грубоватой деревянной столешницы.

- А, может, ты его приведёшь просто сюда?

- А что? Идея, - впервые они хотят, чтобы Король присутствовал здесь.

И всё это из-за меня. Но, пожалуй, мне это очень нравится.

- Хорошо, - выхожу из конференц-зала с хищным оскалом, вместо улыбки, расстёгивая пальцами верхние пуговицы рубашки. Сегодня нас снова ждёт жаркая встреча...

---

Это было весело отдирать себя с постели в понедельник с самого утра. С дикого похмелья.
Зато грибное настроение преследовало меня весь день! ХА!

---

Как досадно. Было на сегодня столько планов, а теперь валяюсь трупом и ничего не хочу. До чего же жизнь переменчивая штука. Зараза. Но благо, теперь я аж до вторника выходной. Но всё же, дела никто не отменял. Так что скорейшего мне выздоровления. И побольше Мамору

---

Автор: The 2nd Law
Фэндом: Psycho-Pass
Персонажи: Когами/ Макишима
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), PWP
Размер: Драббл, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Тусклое освещение равномерно распространяется в слегка душноватом и тесном помещении. Для потенциальных преступников камеры выглядят куда более уютными и комфортными. Отличная вентиляция, яркий свет, обустроенные интерьеры, где заключённые на добровольно-принудительное лечение должны, по идее, чувствовать себя хорошо. Здесь же, наоборот. Угнетающе и замогильно, если так можно выразиться.

Дисплей датчика тяжёлых автоматических дверей слегка мерцает в полутьме. Но как только к сенсору поднесена специальная карта, которая существует всего в двух экземплярах, лёгкое свечение загорается ярко-зелёным. Ровный женский голос раздаётся эхом в пустынном коридоре, строго требующий активировать доминатор, чтобы считать необходимую информацию и решить, допустить ли пса Сивиллы внутрь. Когами в точности выполняет каждое требование робота, на что система благосклонно пропускает его внутрь.

Пройдя несколько недлинных коридоров, ограниченных между собой крепкими дверьми, которые спокойно разъезжаются перед, идущим вперёд широким шагом, парнем. Вот и последняя. Снова электронный ключ, как последняя мера предосторожности. И вот она, эта самая камера.

Невероятно тихо и спокойно. Будто тут совсем никого нет. Но если внимательно присмотреться, в углу, вальяжно рассевшись и, задумавшись о чём-то своём, находится опасный преступник, решившийся пойти против целой системы – Сёго Макишима. Как-то заторможено реагирует на , зашедшего в камеру, Когами. Короткий смешок крошечным эхом разносится в маленьком помещении, давящим на психику своими не эргономичными параметрами.

Брюнет всё ещё сжимает доминатор в пальцах, хотя и знает, что бесполезно. Но во внутреннем кармане форменного пиджака у него есть простое огнестрельное оружие. Которое не решает, убить или нет. Оно просто подчиняется простым физическим движениям. Ничего сложного. Но пальба запрещена. Тут можно использовать только доминатор. Но этот пистолет – крайняя мера пресечения. Он так сам решил. Хоть и камер слежения здесь нет, в камере встроены датчики, регулирующие каждое движение тех, кто тут находится. И их просто невозможно обмануть. Наверное, невозможно. Ведь в свете последних событий, именно этот, хрупкий и болезненный на вид, парень смог перевернуть целую налаженную систему с ног на голову.

- Снова? – довольный голос доносится из угла. – Неужели вам всем так интересно? – шорох движений.

- Я всего лишь выполняю приказ, но я рад, что его поручили именно мне, - Когами строго смотрит на поднявшегося Макишиму. Блондин несколько секунд просто стоит, склонив голову на бок. Словно оценивает что-то. Медленно двигается в сторону Синьи. И снова замирает на расстоянии буквально вытянутой руки.

- И что ты сделаешь, чтобы выбить из меня, как вы называете «ценную информацию»? – насмешливый взгляд падает на доминатор. – Если ты надеешься припугнуть меня этой грудой металла и затейливой конструкцией чипов, которые и судят людей, то зря надеешься, - снова самодовольно усмехается. Поняв, что это тест на прочность, брюнет просто одаривает его злобным тяжёлым взглядом. - Так и будешь стоять? Тогда не буду тебе мешать. Здесь так скучно. Почему здесь нельзя читать книги? – жалобно-ядовитой интонацией в голосе прямо стенает, давя на хрупкую выдержку Исполнителя.

- Ты просто сейчас мне всё расскажешь, - тихая угроза в голосе. Напускное спокойствие, плохо скрываемый гнев Когами привлекают внимание блондина, заставив оскалиться ещё больше в хищной улыбке.

- Да? Отчего такая уверенность? Заставь меня, - всего лишь короткий, ничего не значащий диалог.

- Коэффициент преступности – 15,8. Режим неактивный, - сухо вещает автоматический женский голос.

- И что ты теперь станешь делать? – уже с интересом в голосе спрашивает Сёго, приближаясь к Исполнителю вплотную. – Твои руки вообще что-либо держали, кроме этого бесполезного куска железа? Или ты только полагаешься на систему? – он совсем близко. Брюнет лишь молча смотрит на преступника. Вблизи его можно хорошенько рассмотреть. Хитрый прищур янтарных, с медовым оттенком, глаз, точёный маленький нос, тонкие бледные губы, расползшиеся в неладной ухмылке. Он прекрасен. Глядя на его правильно сложенное тело, аккуратное красивое лицо, трудно поверить, что он преступник. Именно своим очарованием он смог вводить в заблуждения людей, стоящих на грани безумия. Заставлял их прыгать туда от отчаяния, забирая большую часть его греха с собой. Но нет прощения тому, что он успел натворить. Сколько жизней погубил, играючи с живыми куклами, слепо следующими за ним, стоило ему только поманить своей аристократической белоснежной ручкой.

Но… С ним можно и согласиться. Ведь даже у идеальной с виду Сивиллы есть серьёзные недочёты. Но сейчас это не имеет значения. Когами пришёл сюда по приказу главы, и просто обязан выудить хоть малую часть зацепок, которые смогут помочь в ходе расследования сложной цепочки тяжёлых преступлений, которые повлекли за собой целую вереницу смуты и беспокойств.
Мягкие ладони ложатся на натруженные плечи, немного разминая и заставляя Исполнителя вынырнуть из раздумий, охвативших его разум всего на несколько мгновений.

- Напряжённый, - ядовитая ухмылка. В сладости голоса сочится непробиваемая сталь. – Смотрю, я смог зацепить самого крутого цепного пёсика Сивиллы. Почему бы нам просто не развлечься, а, Когами-кун? – с этими словами касается пальцами руки брюнета, сжимающей доминатор. Мягко забирает оружие, бесполезное против него, и неаккуратно отпускает на пол. Звон удара металла о камень неприятно сотрясает слух. Даже немного больно.

Льнёт тонким телом к парню, стоящему истуканом. Не может собраться с духом и надрать самодовольную рожу блондина, который перехватил инициативу, заставив их поменяться местами. Теперь главный пленник здесь – это сам Когами. Не в силах устоять перед кошачьей грацией блондина. Возможно, он так же очаровывал и всех тех несчастных, подначивая встать на путь, ведущий в безграничную тьму. Не даёт шанса на реабилитацию в обществе. Ни единого.

Чёртики так и полыхают в прищуренных глазах, приглашающих заглянуть в саму душу. Безвольно висящие руки по швам вздрагивают. Неуверенный шорох робкого движения, и Макишима прижат лицом к стене. Слегка поморщившись от болезненного столкновения, злобно шипит, пытаясь вырваться. Предпочитает сам держать всё в своих руках. Дикий и неприрученный. Но внезапная мягкость чужих прикосновений позволяет расслабиться и довольно улыбнуться – он смог добиться нужного. Едва весомые ласки становятся более настойчивыми и грубыми, продолжая вжимать худосочное тело в стенку.

Ладонь с силой скользит по позвоночнику, огибая каждый крошечный изгиб и впадинку. Останавливается на аппетитной ягодице, затянутой в тугую джинсу золотисто-песочного цвета, с силой сминая. Пальцы второй руки аккуратно собирают рассыпавшуюся паутину тонких серебристых волос, скручивают в жгут, резко дёргают в сторону. Голова немного наклонена вбок, открывая совершенно идеальное полотно бледной кожи хрупкой шеи.

Буквально вгрызается зубами в мягкую плоть, ощущая вкус солёного металла, струящегося по губам. Короткий, немного мучительный, но сладкий, стон срывается с тонких губ блондина. Коварная ухмылка не стирается с его лица. Всё идёт по плану. Как он и задумал с самого начала, когда Когами только зашёл в камеру. Поддаётся жадному напору каждого резкого движения Исполнителя. Податливо выгибается. Ловит большую рыбку на крючок ложной покорности и смиренности.

Крепкие ладони ложатся на худые бёдра. Резко поворачивает к себе лицом. Два взгляда прожигают друг друга пламенем ненависти и страсти, витающей в тесной камере. Кто бы мог подумать?
Взгляд Когами падает на рубашку блондина, слегка испачканной его же кровью. Теперь его черёд довольно усмехаться. Опускает руки вниз, борясь с застёжкой чужих штанов. Неприятный холод рук преступника накрывает его собственные, предлагая это сделать самому. Услужливо уступает. Сбитое дыхание, целая гамма шороха одежды и движений, неконтролируемые короткие стоны. Горячо. Совсем не терпится.

Смятая джинса где-то в противоположном углу. Исполнитель отстраняется на шаг, залюбовавшись совершенно невинным, на первый взгляд, зрелищем: слегка длинноватая белая рубашка с небольшими разводами и потёками капель крови соблазнительно подчёркивает ангельскую красоту почти мальчишеского, но такого совершенного, тела. Тонкие стройные ноги слегка расставлены. Контуры его тела невероятно совершенны. Кажется, что это всё ложь – не бывает таких идеальных людей. Нет, не так. Не бывает таких идеально красивых людей. Ведь всё, что есть у Сёго - это его неповторимая внешность. Душа его уже давно сгнила.

Проталкивает два пальца в приоткрытые в злобной и развратной усмешке губы. С силой толкается, ощущая, как вязкая горячая слюна оплетает его. Как слегка шершавый язык пытается играть по своим правилам. Как ровный ряд зубов цепляет огрубевшую от физического труда кожу. Вспышка боли. Укусил. Вытаскивает пальцы из непослушного рта и наотмашь бьёт по худой щеке. Немного размазывает собственную кровь на идеальном лице. И даже в темноте видно, как загорается розоватый след от опрометчивого удара.

Тянется к промежности. Макишима лишь шире расставляет ноги, прикусив при этом нижнюю губу передними зубами. Взгляд призывный, блестящий, на грани болезненного экстаза. Пальцы внутри. Тесно. Сильно сжимает. Но Когами терпеливо ждёт, пока блондин сможет нормально принять его и пропустить дальше.

Не в силах больше себя сдерживать, рывком приспускает собственные форменные штаны, которые безвольно падают целым слоем разнокалиберных складок, задерживаясь на жилистых щиколотках. Подхватывает Сёго сильными руками под колени, слегка подкидывая его и прижимая спиной к гладкой стене. Резко входит наполовину, тут же чувствуя дикую боль. Тугие мышцы хаотично сжимаются вокруг него, не позволяя ни протолкнуться вперёд, ни вернуться назад. Оба замирают, тяжело дыша от боли. Вокруг безупречная тишина, позволяющая слышать не только едва уловимый присвист собственного дыхания, но и даже собственное сердцебиение.

Почувствовав лёгкое ослабление хватки мышц, Исполнитель входит полностью, снова замирая. Смотрит в лицо противника, обхватившего его шею худыми руками. Изящная линия тонкой струйки крови огибает контур сомкнутых губ, слегка задерживаясь в уголке и, наконец, стекающей на подбородок, где и застывает дрожащей каплей. Прокусил собственную губу от крови.

Когами подаётся вперёд, накрывая рот блондина терзающим поцелуем, попутно слизывая кровь и начиная с силой толкаться. Напряжение внутри горячего тела слегка поубавилось . Теперь колебание сжимающихся мышц просто сводят с ума. Интересно, какой у него сейчас психопаспорт? Насколько его показатель увеличился?

Ускоряется, вжимая собой Макишиму в стенку ещё больше. Спина елозит о твёрдую поверхность. Наэлектризованные волосы от трения цепляются на плоскости незатейливыми узорами. Брюнет отстраняется от лица преступника, вглядываясь в искажённые мазохистским экстазом черты. Слегка выгнутая шея с перекатывающимся островатым адамовым яблоком, прикрытые глаза хищника лишь ложный показатель – блондин наблюдает за ним, трепещущие тонкие ноздри, вбирающие последние доли воздуха, который вытесняется с каждым повышением градуса их страсти. Тонкие губы обнажают ровные зубы. Сейчас они прекрасны. Их не искажает та злодейская хитрая усмешка, уверяющая всех окружающих в том, что его властность и ум не имеют границ. Но с последним-то очень трудно поспорить.
Чувствуя скорую разрядку, Когами лишь крепче сжимает пальцами вспотевшую кожу идеальных ног Макишимы. Немного скользят. Слегка подрагивают от статики напряжения. Входит как можно глубже, плотнее прижимаясь своим телом к блондину. И теперь о его живот трётся истекающее возбуждение преступника, так и льнущего к Исполнителю.

Тонкое тело дрожит в крепких руках. Ладони на шее сильнее скользят, цепляют жёсткие короткие волосы. Короткий сдавленный стон, и Когами ощущает, как горячая жидкость увлажняет его рубашку. Не в силах устоять приятным спазмам, ставшими финальными аккордами их собственной патетической сонаты, Когами изливается в податливое, немного обмякшее на его руках, тело.
Тут же выходит, аккуратно ставя Макишиму на пол. Оба сползают вниз, переводя частое и поверхностное дыхание. Невозможно сделать большой спасительный глоток воздуха. Сдавленные лёгкие просто противятся этому, заставляя долго восстанавливать дыхание после изнурительного, но сладкого марафона.

Брюнет ложиться на холодный каменный пол, чувствуя опустошение. Рядом шорох идеальных движений. На грудь ложиться светлая макушка, приводя Исполнителя в полное замешательство. Они ещё долго так лежат.

Тяжёлый свинец заливает собой веки. Глаза сами по себе закрываются. Поддавшись опасному соблазну мнимой безопасности, Когами всего лишь на секунды прикрывает глаза, как на его висках оказываются холодные пальцы, приподнимающие его голову, и со всей силы прикладывающие о грубое покрытие пола камеры, моментально вырубая Исполнителя.

- Хреновый у тебя допрос. Хотя, как пёс Сивиллы, ты очень неплох. Пожалуй, сегодня я убивать тебя не буду, - с противной сладостью в голосе произносит Макишима, ныряя ладонью в чужой карман и извлекая электронный ключ. И заодно, вытаскивает заряженный пистолет из внутреннего кармана пиджака бесчувственного брюнета, - Спасибо, Когами-кун, ты меня выручил. Я в долго не останусь, - поднимается на слегка дрожащие ноги. По обнажённой коже вязкой и липкой струйкой стекает чужое семя. Касается следа ладонью, стирая его. Нагибается и, без капли какого-либо стыда, вытирает её о испачканную собственным следом рубашку Исполнителя. Довольно усмехнувшись, с трудом натягивает джинсы на вспотевшую кожу. Напоследок, хорошенько пнув носком ботинка в бок Когами, напевая Оду к радости, с лёгкостью покидает камеру заточения, не забыв при этом закрыть за собой дверь, как того полагает порядок системы. Почти ничего не поменялось. За исключением того, что они с Исполнителем лишь немного поменялись местами.

---

Вернулся в Тогайну. Ура!

@темы: Togainu no chi

---

Time is running out

Автор: The 2nd Law
Фэндом: K project
Персонажи: Мунаката, Суо
Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Психология, Философия, POV, Songfic
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен


I think I'm drowning
Asphyxiated
I wanna break this spell
That you've created

Напускное равнодушие за непроницаемой маской твоего лица. Как будто тебе плевать на то, что происходит вокруг, что происходит с тобой. Тебя ничего не пугает. Так только кажется всем остальным, не вникающим в твои скрытые переживания. Ты всегда больше заботился о других, нежели о себе. После его смерти ты продолжаешь винить в этом только себя и больше никого. Позволь и мне разделить твою боль. Позволь и мне почувствовать это чувство, раздирающее заточенными когтями, сжигающее адским пламенем, растирающее, даже, самый твёрдый камень в мелкий прах. Просто позволь.

You're something beautiful
A contradiction
I wanna play the game
I want the friction

Как бы я ни старался сдержать тебя, ты по-прежнему, словно, смеясь над неудачными попытками помочь, уходишь и снова закрываешься в себе. Так нечестно. Тебя не удержали крепкие стены штаба Скипетра. Тебя не сдержали мои самые лучшие люди, которые всегда стоят по правую руку. Твоё самоуничтожающее пламя никому не под силу сдержать. Ты и сам, порой, боишься самого себя, отчаянно сопротивляясь со своей проблемой в одиночку. Может, ты мне всё-таки позволишь?

You will be the death of me

Схожу с ума, наблюдая за тем, как равнодушно ты усмехаешься в ответ на мои очередные проповеди. Молю остановиться, чтобы избежать трагедии. Оставить тебя живым и таким же бездушным. Но живым. Остальное, думаю, пережить возможно.

I wanted freedom
Bound and restricted
I tried to give you up
But I'm addicted

Хочется найти способ, чтобы привязать тебя к себе. Не отпускать. Не давать возможности натворить новых глупостей. Понимаю, что своим сердцем далёк от меня, как юг от севера. Но я не пытаюсь претендовать на твои чувства. Лишь буду рядом. Буду помогать всеми силами. Для меня это самый высший предел того, чего я могу только мечтать. Можешь не принимать меня, можешь даже использовать свою пламенную силу против меня, но я не отступлю от своей цели.

Bury it
I won't let you bury it
I won't let you smother it
I won't let you murder it

Твои руки вскинуты вверх. Взгляд до невозможности тёплый. Обветренные, искусанные губы ласкает странная нежность. Улыбка. Воздушная. Неуловимая. Маленький блик на тоненьком колечке серёжки в твоём ухе. Но та уставшая улыбка, тронувшая твои, вечно упрямо сжатые или же растянутые в наглой ухмылке, губы, сейчас совершенно затмевает всё. Принимаешь свою судьбу такой, какой она есть. В полуприкрытых глазах совсем нет страха. Умиротворение, я бы сказал. Залёгшие синевато- серые синяки под глазами совершенно не портят тебя. Наоборот, придают какого-то странного шарма. Тело неестественно расслабленно. Кажется, если сейчас хоть немного дунет лёгкий порыв тёплого ветра, ты, словно оторвавшийся не вовремя, листок сакуры улетишь куда-то очень далеко.

Всего лишь секундные мгновения смотришь на меня, улыбаясь. А мне кажется, что прошла целая вечность, прежде чем ты откидываешь голову назад, плотно закрывая свои глаза в ожидании исхода, известного нам обоим…

Our time is running out
You can't push it underground
You can't stop it screaming out
How did it come to this?

Туман застилает мой взор. Стараюсь идти как можно ровнее. Вот слышу отголоски моих подчинённых, радостно выкрикивающих « Капитан! Капитан!». Поправляю съехавшие очки пальцами, окрашенными в твой цвет. Красный. Горячий и страстный. Мой клинок, мои пальцы, сжимающие быстро увлажняющийся эфес, никогда не забудут несмываемого клейма, которое ты повесил на меня. Хотя, я и сам в этом всём виноват, отпустив всё на самотёк, полагая, что ты хоть немного одумаешься. И в этот раз ты лишь думал о себе, вопреки твоим предрассудкам и принципам.

До конца своей жизни проглодаю себе кости за то, что не смог удержать тебя. Что дал вот так просто сбежать прямо из-под моего носа. Что пытаясь помочь тебе, лишь поставил чёрную метку на собственной карме.

Твои горячие ладони я почувствовал даже сквозь грубую материю формы. То, как ты приник ко мне, обжигая хриплым дыханием. Как, почти, одними губами, просишь меня о прощении. Если ты не понял, я давно простил. Я, даже, исходя невероятным гневом на твою твердолобость, всегда готов был тебе это простить. То, как обмяк на дрожащем мече в моих руках. То, как я попытался тебя схватить, чтобы не позволить упасть на землю. То, как твоё тело так же растворилось в воздухе, как и твой разломанный на мелкие куски Дамоклов меч. То, как на мне остались следы твоей крови, давая осознать, что ты существовал. Что ты не выдумка. Что тебя больше нет…

@музыка: Muse- Time is running out

@темы: K-project, Суо, Мунаката, фанфик